Заявки с инсайда: Смерть влюбился и спрашиивает совет у...

Лучше у Моркоу. Список всех музеев мира Смертю гарантирован.
У Ринсвинда Вообще будет писк!

Остапа понесло

Я спросил у Ринсвинда
"ГДЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ?"
Ринсвид не ответил мне,
умчался без следа.

У Моркоу я спрашивал
"ГДЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ?"
Долго он записывал
В блокнот ее портрет.

Я спросил у Наверна
"ГДЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ?"
И волшебник уточнил
"Любимая еда?"

Я спросил у Гаспода
"ГДЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ?
ТЫ СКАЖИ, ГДЕ СКРЫЛАСЯ,
ЗНАЕШЬ ГДЕ ОНА?"

Почесал он за ухом,
С видом укаризненным,
И сказал: "Собачке дай
Большой сырой бифштекс!"

---

Это так несправедливо!

Source: thetardis.tumblr.com viaYuliya on Pinterest

---

Деньрождень

Всем виртуальные напитки в этом баре!



Прекрасный символ моего огня, по предварительной договоренности утащенный у Мерл

---

За пристрастье к анонизну был подвергнут астрокизму

Джении решилась сделать пару шагов в сторону от поста номер ноль, и проголосовать.
Не суть важно, как именно я голосовала, но это уровняло ответы в бессмысленном опросе, который тем не менее привлек не хило анонов:

С тех пор как я снова затаилась на посту народ хочет больше всего
1) раскрыть тайну личности жены Коломбо
2) Меи-Сью! Как-то соскучился по ней народ, согласен даже на фемслэш. Странно, что никто не вспомнил попросить просто слэш из двух противоположно направленных Марти-Сью. Курили дамский вариант сегодня. Ну да еще не вечер.

От Доктора особо ничего не хотят. Ну и ладно, что косвенно подтверждает мысль, что таки фейк прочли единицы и то по пьяни.

Я же зачем-то до хрипоты западания клавиш спорила с Махой ни о чем. По о цвете и вкусе фломастеров.

@темы: наблюдения за анонами

---

Инсайд кипит заявками

Я вторые сутки охраняю пост номер ноль в треде заявок на лето

Что за люди ходят в инсайд? Зачем им столько слэша? Трэша? Жести. БДСМ, АУ и ООС во все дыры всех от мала до велика и пенсионеров!

Тут я не утерпела
Гость: Очень хочется беременного Майкрофта

Я-Гость в 17:19 : стесняюсь спросить, от кого? еще сильней стесняюсь спросить наху обоснуй


Гость: гость в 17:19
Обоснуем может быть омегаверс. Но если автор выдумает другой - да будет полет фантазии .
От кого - совсем странный вопрос. Майкрофта трахает Лестрейд. Разве не все это знают?



Я уже с содроганием думаю, что же это, туды его в качель, за такое - омегаверс? Повальная смена пола на противоположный?

А аргумент "все знают" заставляет меня мечтать о комфортабельных крематориях Либрии. Жечь и пепелить!

@темы: инсайд, наблюдения за анонами

---

Рейхенбахский водопад (АРТ!) + Демотиваторы и адвайсы - трофей с WTF Slugs

Название: Рейхенбахский водопад
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Мориарти/Шерлок, Джон
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: R – NC-21
Размер: 800х215;1898
Предупреждения: кроссовер Slugs & Sherlock BBC

Название: Демотиваторы
Форма: демотиваторы
Количество: 6 штук
Рейтинг: G – PG-13

Название: Эдвайсы
Форма: эдвайсы
Количество: 2 штуки
Рейтинг: G – PG-13

@темы: моё, Мориарти/Шерлок, зимняя битва, WTF Slugs, ХУДОжество

---

Всяко-разно трофеи с WTF Slugs

Трофеи с WTF Slugs

Название: Похищение Улиточки
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Зимородок, улитка
Категория: джен
Рейтинг: G – PG-13
Размер: 4953х3305
Примечание: Иллюстрация к "Былине о славном добром молодце Слизневиче, красавице-Улиточке и злодее Зимородке"

Название: "Peep show"
Банер: Мисс Жуть
Размер: драббл, 122 слова
Пейринг/Персонажи: Он, Она, Слизни
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: R – NC-21
Примечание: альтернативная анатомия - не гермафродиты

Она смотрела не отрываясь, вытянув напряженную шею. Щурила глаза, не в силах отвернуться.
А влюбленным ни до кого не было дела. Они не видели ничего вокруг, зависнув меж небом и землей. Обнаженные тела сплетались все сильней, напрягались мышцы, нежная плоть сочилась влагой. Плавные движения, гармоничное слияние, исполненное первородной красоты. Завороженный, я надеялся, что зрелище это, сокровенное и откровенное, покажет ей: любовь прекрасна во всех своих проявлениях. Как же я надеялся извлечь ее из скорлупы! Но напрасно.
Соитие близилось к финалу, тела раскрылись, подобно цветку. И тут она не выдержала и отвернулась всем корпусом.
– Я не могу! Слизни делают это совершенно бесстыдно и безобразно! Поползли отсюда!
И я пополз за ней. Ничего не изменится в нашей жизни. Ничего. Не зря брак называют браком.

Название: День улитки
Банер: Laura*La
Размер: однострочник, 68 слов
Пейринг/Персонажи: Улитка
Категория: джен
Жанр: стихотворение
Рейтинг: G – PG-13
Задание:

спецквест

С героями вашего фандома в прошлом или в будущем случается какое-либо эпическое событие, и это событие повторяется с ними из дня в день ("день сурка"). Так как событие это поистине эпическое, изложите происходящее в форме былины.

Улитка проснулась, вытянула рожки,
Поползла на грядки по кривой дорожке.
Съела лист салата. Солнышко в зените,
И манит прохладой куща актинидий.

Подремав в тенечке, вместо файф-о-клока
Кабачок незрелый покусала сбоку.
И к себе обратно в заросли малины
Поползла улитка в долгий путь недлинный.

Солнышко садится, спит улитка тихо,
Пусть ее минуют ежики и лихо.
Ночь над ней легонько звездочки качала...
А что дальше было? Читай стишок с начала!

Название: Былина о славном добром молодце Слизневиче, красавице-Улиточке и злодее Зимородке
Авторы: Мисс Жуть, Laura*La, Дженни Харкнесс, Хетта + coco_palm - идейный вдохноситель
Бета: Хетта
Банер: Мисс Жуть
Размер: драббл, 708 слов
Пейринг/Персонажи: слизень Слизневич/улитка Улиточка, птица Зимородок
Категория: гет
Жанр: устное инородное творчество, эпос, драма, приключения
Рейтинг: G – PG-13
Задание: С героями вашего фандома в прошлом или в будущем случается какое-либо эпическое событие, и это событие повторяется с ними из дня в день ("день сурка"). Так как событие это поистине эпическое, изложите происходящее в форме былины.
Примечание: Альтернативная физиология

Как на речке да на Калиновке,
У села незнамого-неведомого
Жили слизняки да улитицы,
Поживали, растили ребятушек.
Как повадился к ним супостат летать,
Да таскать прекрасных улиточек,
Да сиротить их малых детушек.

Осерчал Слизневич – добрый молодец,
Собирается он споро в путь-дороженьку:
Он берет буланый меч в праву рученьку,
А дубовый щит – в руку левую.
(Не пытайте вы бояна убогого,
Руки вдруг откель у Слизневича -
Все одно бояну то неведомо,
Что неведомо, то домыслено.)

А шелом берет златорогий он,
Дабы вздеть на главу рогатую,
Отправляется на чужбинушку
Вызволять-спасать свою Улиточку.

Долго ли ползет али коротко,
Выползает богатырь к башне черныя,
Да не робленной - цельнорощенной
Во сыром бору, в темной рощице.

Нет у башни той входа-выхода,
А вершина-то в тучах прячется.
Но не дрогнул тут наш Слизневич свет,
Вверх пополз за своею долюшкой.

Между тем злодей, не тая когтей,
К милой Улиньке подбирается.

Гласом жутким ей молвит ласково:
– Ой ты девица, ты красавица,
Перламутр блестит твоей ракушки,
И глаза горят скатным жемчугом.
Да и я, смотри, как хорош собой,
Так не долго ли нам сосвататься?
А не то, смотри, проглочу тебя,
Только ракушка и останется!

Отвечала так ему Улиточка:

– Постыдился бы ты, старый, ко мне свататься!
Я-то девица-раскрасавица,
А ты дряхлый дед, во сто шуб одет!

Осерчал злодей и к ней кинулся,
Только в ракушке дева скрылася.

Тут раздался гром, да сверкнул перун -
Это витязь наш подымается
(Шлем рогами за ветви цепляется).
Встал Слизневич-свет перед ворогом,
Меч его блестит, жар в очах горит,
Молвит ворогу слово бранное:

– А не крал бы ты, супостат-стервец,
Красных девушек, милых улиточек,
Не сиротил бы ты малых детушек,
Так и жил бы ты жизнью мирною,
А теперь умри смертью лютою!

Тать бессовестных лишь насмехается:
– Зря, Слизневич, предо мной похваляешься!
И куда тебе, мелкой пакости,
Да со мной самим потягатеся?

Как ударил он голубым крылом,
Пошатнулася башня высокая,
А Слизневич-свет не шелохнется,
Стоит ровненько, как приклеенный.

Поднимает он свой меч в ярких сполохах
И срубает супостату буйну голову,
Черной кровушкой его земля насытится,
Прорастет весной жизнью новою.
Тут берет Слизневич свою милую
Да ведет ее в родную сторонушку,
Что за реченькой, за Калиновкой.

На другое утро пробуждается,
Глядь в окно – там крыло да крик.
Снова милую погань похитила,
Умыкнула Улиточку во чужи края.
Богатырь наш снова в путь собирается,
На пути его вновь напастей тьма:
То недобрые ежи-лиходейщики,
Что иголками тычут вострыми,
Проглотить хотят добра молодца,
То капустные кущи райские,
Не пройти стороной, не свернуть никак,
Манят странника листьями сладкими,
Память витязя загубить хотят.

Но любовь сильней злого морока,
Ясной зореньки та любовь светлей,
Уж ведет она добра молодца
К милой сердцу его Улитушке.
То не стук копыт ему слышится,
Это крыльями супостат шумит,
Птица-зимородок окаянная!
Погубить летит добра молодца,
Да очами от гнева позыркивает,
Хищным клювом на Слизня пощелкивает.

Не боится врага добрый молодец,
Раз мечом махнул, да ещё разок,
Для надежности ткнул потом в глазок,
Так он дух из злодея и вышибил.
(Только мнится герою Слизневичу,
Что была уже битва грозная,
Али морок то нашептал ему?)

Тут спускается к Слизневичку Улиточка,
Улыбается ему, как ясно солнышко,
Лобызает его в уста сахарные,
Мужа верного да любимого,
Избавителя своего да защитника.
Отправляются они снова в отчий дом,
Снова за реку, за Калиновку.

И на третий раз Слизневич просыпается,
Что за диво – снова нету Улиточки!
Утащил её супостат лихой!
Как так может быть? Что ж тут деется?!

Не смущается наш добрый молодец,
Только снова в дорогу сбирается.
По горам-долам он ползет вперед,
Чтоб достичь опять гнезда вражьего.
В том гнезде опять Зимородка зрит,
Тот на витязя злобно косится.

– Ой ты гой еси, Зимородок-враг,
Ты почто все воруешь Улиточку?!
Третий раз подряд! Да уже с тебя
Алименты готов я потребовать!

Зимородок злой из гнезда летит,
Снова битву готовит смертельную.
Вопияет к нему наш Слизневич-свет:
– Ты бы шел себе поздорову, гад!
Не тебя ль вчера я уже убил?
Али не тебя? Али не вчера?
Что-то я совсем позапутался...

Молвил так, а сам поразил врага,
Милой Улички похитителя,
В третий раз он с ней воротился в дом,
Со своей женой к малым детушкам.

Как нашли они да салатный лист,
Так устроили пир-веселие,
Зазывали к столу все свое село,
Что за речкою, за Калиновкой,
Тот салат все ели да нахваливали.
Супостат же к ним боле не летал,
Али не воскрес, аль пути забыл,
Не тащил к себе милую Улиточку:
А давно надо было проставиться!
Что обмыто – то и работает!

А и я там был, мед да брагу пил,
Дальше было что – я о том забыл.

@темы: моё, зимняя битва, WTF Slugs, ХУДОжество, ориджи

---

Жизненно

Ура! Нас выписали "к труду" и обороне!
Это не значит, что мы долечились, но сидеть дома больше нельзя. С ужасом кошусь на весы, боюсь в пятницу не влезть в платье

По дороге из поликлиники думала - сегодня надо сделать разгрузочный день.
Ага, щаз. Вместо йогурта сожрала сыр, копченую грудинку, блин вчерашний, запила вчерашним же Гинесом и довольная отвалилась

Все! Бой обжираловке и прокрастинации! Вперед в магаз за филе индейки и свежей капустой!

Вот только притащу свои "шедевры" с WTF ...

@темы: наблюдения за человеками

---

Просто красота

смотреть

внезапно

ирландская мудрость

Ирландское гадание ко Дню святого Патрика

Что скажет тебе Ирландская мудрость?

---

Все любят Харнесса, а Харкнесс люит вас всех!

Боже, как правильно я выбрала фамилию!

Уже дважды после деанона услышала Боже, ещё и ХАРКНЕСС!!! Во френды, немедля, я вас обожаю!! и мало того, что вы Харкнесс

Как это прекрасно!

Всех люблю! Слава богу, я бессмертна, иначе погибла бы от шквала любви, что плещется в моем сердце!

Второй штурмовик в пятом ряду жду тебя

Впечатления от WTF и памятные сувенирчики

@темы: наблюдения за человеками

---

Приветствую ПЧ sillvercat

Как причудлива судьба! Пойдешь вот по бартеру, а там талант!
Признаешься, а тебя в ответ - ну не счастье ли!

sillvercat, очень тебе рада!

Намекаю на родной Ху-фандом, не желаешь из огня да в полымя?


остальные адвайсы тут

@темы: зимняя битва, ПЧ

---

Деанон Улиточек

Супер бонус деанона "Сказ о том, как улиточки малые приползли на ФБ и спецквест делали, а что порядок не тот - так полкоманды с Хуниверса-тим"

"Сказ о том, как улиточки малые приползли на ФБ и спецквест делали, а что порядок не тот - так полкоманды с Хуниверса-тим"
coco_palm: Как сидит кокопальма, да не во флудилочке.
Не в родименькой, где всех типируют...
А сидит она в теме на спецквест.
И флудит она, аж земля дрожит.
Стон стоит вокруг и несется глас:
Ты ж приди скорей, избавитель наш.
Ждет земля, чтоб пришла Мисс Жуть
И отправила Пальму прочь с кормы!

Не идет Мисс Жуть, не спешит сюда.
Деанон чужой ум ее отвлек.
Ум отвлек, руки заковал.
Хуниверс похитил ее у улиточек.
Не спасти от флуда тему на спецквест
Безнаказанно Пальма куражится.
А Лаура*Ла не препятствует, а напротив, словами подначивает!

От словес от заклятий тех каверзных
пуще прежнего пальма в разнос идет.
И играет в ней ретивое
(даже знать не хотим, где у слизней оно)...
Тут мобильник пищит - угрожающе.
Завершайся, мол, а то вырублю!

Laura*La: ты мне сделала день! Я в кабинете мужественно сдерживаюсь, не сползаю под стол, давлю хихоньки дикие да во горлышке... все заразилась
Спасибо за такой позитив


Таши: Беспощадна судьба к Кокопальмушке,
Беспощадна она и к читателям -
Бесполезно мобильник упрашивать
Подождать еще несколько часиков,
Дать возможность командою маленькой
Покурить еще тему по-новому,
Не на выкладку - так, для товарищей,
Для веселья, в свое удовольствие.

Laura*La: Товарищи, еще б и на выкладку накурилось - вообще сказка сказочная!


coco_palm: Порвала Таши на заморский флаг.
Порвала и салатом украсила.
С новой силою песня грянула.
Понес ветер сказ наш во небеса:
Как улиточки аж пять лун назад
Вдруг придумали, что не будут спать.
"Не желаем, - решили, - зиму пропускать,
Хочется нам чего-то упарываться.
(И хотя виной тому
Был авитаминоз,
Но улиткам то было неведомо.)
Поползем-ка мы на людей смотреть.
На людей смотреть, себя показать".

Долго ль коротко ль приползли они.
От усердия аж упрели все, и плевать, что претит анатомии!
Поглядел люд честной на улиточек,
Бросил колкое - "вот тебе и НЕХ"
и услал во внеконурс малявочек.


Незлобливы слизни-улиточки.
Доползли они и до внеконкурса.
Облюбовали лист поприятнее,
Да давай коллажить в свое удовольствие!
То один коллажит, то глядишь - уж два...
А в конце дак и вовсе артелию!
Кто коллажить не смел, тот давай писать,
Да про внутренний мир свой рассказывать.
Не забавы для, а ради деточек -
Чтоб росли они к природе отзывчивыми.
А один молодец, так и вовсе взял,
Да и к Почте пошел. АУТСОРСЕРОМ!!
Вот уж было потехи на весь белый свет,
Как затея его была выложена!
Посреди ж листа, в месте потеплей
Во почете, да в уважении
Возлежат наши художники
Возлежат, да улиток порисовывают.
Уж мы славим вас, о, Курама-Р!
Вместе с Мерл темноокою.

перечла.
звездец.
уползла под куст.
не пиши больше, пальма, с мобильника!

@темы: зимняя битва, WTF Slugs

---

Первый декабрь (не бечено, не перечитано, написано накануне семнадцатилетия и забыто)

Первый декабрь

Во второй день календарной весны календарного года, номер которого состоит из девяток - неизменных предшественников круглой очерченной пустоты небытия, и лишь только одна единица, сменяясь двойкой, обещает продолжение существования. В этот самый далекий от бурь и страстей год, день, час, когда белой пеленой снег заволакивает горизонт, дома, деревья, будто еще только декабрь, первый самый декабрь первой самой жизни, и не было ничего, ни Рождества, ни Нового года, ни меня, никого и ничего. А была просто тьма, которую припорошил снег, и стал свет. И в этом тусклом еще свете кружатся снежинки. Зима - начало или зима - конец? Фата ли, саван ли это белое одеяние? Первые птицы и мимозы в переходах, говорят, что фата. Что зима наша, наконец, выходит замуж за теплую яркую весну, которая придет и продиктует свои законы. И зарумянятся щеки невесты, заблестят ее голубые очи. Откинет она у алтаря белую фату, и увидят все смоль волос по зеленому сарафану, и поймут, что она - жаркое, урожайное лето…
Так вот в этот самый день, когда я до конца еще не верю в весну, когда мне кажется, что я снова четырех летний ребенок, прижавшийся носом к стеклу, за которым бесконечный снег. В этот день, задернув шторы, под желтый свет лампы мне мечтается, а может быть, может я просто вспоминаю то, что забыла в тот первый декабрь жизни.
Когда звезды еще только проснулись и протерли в первый раз ясные глазки. Из тьмы и света Кто-то создал Землю. Она была холодная и очень одинокая. И тогда звезды заплакали, сочувствуя Земле. И Кто-то их услышал, и понял, что Земле нужны друзья. И возникли еще три существа, таких разных, веселых, шумных и непослушных, как все дети.
Первой к Земле пришла Вода, добрая, умная и неопределенная, безграничная и уступчивая. Они обнялись и решили дружить вечно. И тогда пришел Ветер, чтобы играть с ними в салочки и расчесывать косы. А с ветром пришел и Огонь. Огонь был самый веселый и неугомонный, и так заразительно он смеялся, что скоро все согрелись, и голубые косы воды стали переливчато-зелеными и мягкими. Ветер стал тих и ласков, как котенок, и Земля улыбнулась им. И они играли весь день, так устали и перемешались, что упали и уснули все вместе. Спали Земля, Вода, Ветер и Огонь. Спали сплетенные ими горы, сады, деревья, маленькие городки и крошечные куколки, в которые каждый вложил по частичке от себя, и из этих частиц, разных, но единых создалась жизнь. А сверху на них всех, свернувшихся калачиками, падала звездная пыль снежинок укрывая их ковром - это был Первый декабрь.
Наутро Земля любовалась белой шубкой, что соткали ей из снежинок Ветер и Вода. А Огонь сладко спал в очаге крохотного домика, и все знали, что не пришло еще время будить его. И они трое сидели обнявшись и любовались на свои крохотные деревца, домики, на играющих детей, бегающих собак, веселые колокольчики саней.
Тогда было тридцать первое декабря, самого удивительного первого года который потом и за год то не считался.
Земля научила деревья спать в белых шубках, Вода подарила детям каток, а Ветер весь день играл с ними в снежки. А к вечеру проснулся Огонь. Он пообещал всем весну и пошел в своей красной куртке дарить новогодние подарки. Так начался первый год нового мира. А четверо веселых детей спали, и Кто-то смотрел на них всю ночь и улыбался.
Прошло три месяца, в мир приходила потихоньку весна. А наши дети меж тем уже стали подростками. Земля и Вода в нарядных платьях гадали на первых ромашках, бросая лукавые взгляды на Огонь и Ветер, а те носились по полю в развивающихся плащах. Ветер подначивал Огонь бегать все быстрее, раздувая из каждой искорки пламя.
Это была первая весна, как первая любовь. А за ней и лето, когда они пели песни у костра.
Казалось, их всегда было четверо: два брата и две сестры. И в честь этого они создали и назвали планеты, чтобы люди составляли по ним календарь, и Луну, чтобы та будила по утрам Воду и укладывала ее спать вечером, успокаивая ее приливами. Вы ведь знаете, как говорлива Вода, сама никогда не уснет, и какая она соня - не добудишься.
Потом наша четверка поделила между собой месяцы, чтобы по очереди руководить жизнью крошечных людей, деревьев, животных. Они подарили месяцам имена своих любимых звезд. Так появилась астрология. Когда же они со всем справились стояла уже осень, сулящая новую зиму и Новый год…
А как же я могу все это помнить? Ветер нашептал мне это однажды летом, когда я любовалась закатом. Мы долго гоняли с ним на перегонки на велосипедах. Ветер мне всегда проигрывал, нарочно, я знаю. А еще он мне сказал, что звезды не спали с того самого дня, как проснулись, что они уже устают и тускнеют. Что скоро кончится их бесконечно длинный звездный день. И что будет тогда, никто не знает. Ветер думает, что он со своими сестрами и братом пойдет в другой мир, погулять до звездного утра, а старые свои игрушки они уберут в большой серый ящик. Он сказал, что я тогда стану легким ветерком, то есть одним из его русых волосков на его голове, и буду вечна и свободна, как четыре наши стихии.
Так что не знаю я, с радостью ли, с грустью ли ждать мне Последнего декабря. И дождусь ли я, ведь людской век много короче одной звездной минуты...
(1.03.99)

@темы: моё, старое

---

Пост любви к ПЧ, комрадам-сокомандникам и мимотрандуилам

Дорогие! Хочется сказать вам слова любви!
И не только потому, что я второй день какориджин читаю пост любви к кэпу хуниверса на инсайдике

А вот просто потому что весна пришла, но никак не наступит. Я практически 2 месяца (без 2х дней) как тут с вами, а кажется - будто всю жизнь!

Ну, по порядку начнем. Я дундук и дикий человек, поэтому отслеживание списка ПЧ для меня - темный лес. Поэтому я никого толком не приветствую, хотя мне приятно, что вы пришли

Первый среди равных, а хронологически просто первый для меня человечек тут Томен, пришла такая милая и воздушная, вычитала мой Макс|Одиннадцатый недофик безвозмездно! Прелесть! А я вот все хочу ей нечто отнести, и все не соберусь найти и отнести - позор мне.

Второй человечек Мегана, она правда из ПЧ ушла, но может быть, я надеюсь, зайдет еще. Она ведь монстр олдскула - в хорошем смысле. И тоже с пониманием отнеслась к моим нежданным приставаниям

Третья прекрасная Мерл Чудесная и милая! Я вообще преклоняюсь перед талантом художника , мне всегда хотелось что-то такое тоже... как результат я вышивала, фотографирлвала и фотошопила. Последние 2 пункта особенно криво. И если я таки в результате нелинейности и безумности хувианского фандома стану таки артером, прошу отсыпать ей 40% сирдец и печенек, как моему лорду-протектору.

Четвертая Конзен пришла ко мне с однострочников, где поразила меня нежным исполнением и суровой аватарой. И так же вот присутсвует, как интересное и малоизученное явление, я к ней периодически хожу. Читаю -люботытсвую.

Пятая Lileia Лилеечка - солнышко и позитив, которого много, солнышка но много не бывает. Люблю ее с первого взгляда, за ник, за позитив - за все! приходи еще, солнце! (Если бы Лилея была маленькой пони, она была бы ПинкиПай )

Внезапно Commander Susan Ivanova - это такая девушка! Регина! Но как пишет! Характер у нее не ангельский, но мне нравится! Фики ее прекрасны. Если бы только снизить кол-во слэша, но это только я тут поборник джена. В общем, я под впечатлением от этой личности и здесь и на фейсбуке!

Шестая Хетта. Хетта - это целый мир! Я к ней робко ходила и затаив дыхание читала ее дайари, и она пришла ко мне! Такая хорошая! Сама пришла

Седьмая Росомаха Маха - наш новый комрад в Хуниверсе, такой же любопытсвующий неофит, как я сама Горазда пофлудить - что ценно для меня, и очень интересно с ней общаться!

Laura*La пришла ко мне, а я к ней, когда WTF подошла к концу, а мы так уже привыкли пикироваться в своем улиточном поле, что я не мыслю уже дня без ее комментов
И ОГРОНОЕ НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СПАСИБО ЛАУРЕ ЗА АВАТАРКИ!!!

Отдельно нельзя не помянуть забредших пару раз на огонек Мастера и Рани Бранд и Мисс Жуть, они замечательные и вместе и по отдельности! Бранд такой спокойный, уравновешенный (как он вообще стал Мастером?), ироничный и интелектуальный, не побоюсь этого слова. А Мисс Жуть, такая таймледи, да что тут говорить - люблю ее! Вы такие славные, что я глубоко в душе хотела бы быть удочеренной звездной парой Нового Галифрея, но приставать не стала (у вас обоих есть лучшие качества моих реальных родителей, но вдруг в тесном семейном кругу нашлись бы и недостатки), лучше буду отпочковываться от Десятого.

На самом деле уже многие в команде и на хувианских однострочниках уже родные и знакомые люди/гуманоиды и обнять хочется всех! особенно coco_palm - така она милая. но ее видимо реал заел крайнее время

Пользуясь случаем, приветствую новоприбывшего Doctor_Yohjikus велком! про сериалы из твоего дневника приду к тебе пофлудить

Всем сирца!

@темы: Пост любви, ПЧ

---

Фейспалм

Source: sphotos-g.ak.fbcdn.net viaIrina on Pinterest

@темы: Джек Харкнесс

---

Срыв шаблона

Как вам такая мысль? Мне взорвала моск


Если мои любимые персонажи это Джек, Шерлок и Шелдон. То я не хочу знать что они насочиняли!

---

Токлафаны и рыночная экономика.

С разрешения Мастнера унесла с Токлафанских однострочников Как экономист, я безмерно довольна этой прелестью!

Задание от Hali Устроить ролевую игру и удивляться, зачем там сложная модель потребностей. Бонусные лучи любви за фейспалмящую Люси и молча посмеивающегося Мастера на фоне.
Автор Бранд
"Налетай, торопись, покупай живопИсь!" - горланил во все динамики токлафан с зажатой в манипуляторе кисточкой, и с насаженной на клинок палитрой.
"Квашеная капуста! - объявлял другой, азартно шинкуя на будущее свежие кочаны. - Квашеная капуста!"
"Акции Роснефти! Акции Apple! Акции МММ!.."
Замершие в любопытстве токлафаны, разыгрывающие потребителей, один за другим полетели к груде свежих кочанов:
"А дай-ка порубить!.."
"Каждый кочан - пять пенсов!"
"Не жадничай!.."
"Ну ладно, три!.."
"Игра же, подумаешь, фишки какие-то..."
Токлафан с кисточкой раздраженно подлетел к биржевику.
"Нет, ну что это такое? У нас тут такая модель, а они все слетаются только на капусту!"
"Отсюда мораль, - философски прожужжал биржевик. - Надуманно это все, и от невозможности всласть порубить кочаны..."
"Дорогой! - скорбно воскликнула Люси. - Они же разыгрывали экономическую модель. Почему они просто все дружно рубят капусту?.."
"Видишь ли, дорогая, - посмеиваясь, ответил Мастер. - Что бы ни происходило, людям всегда свойственно в первую очередь рубить капусту!.. Это инстинкт".

@темы: не моё, однострочники

---

Пятый Доктор

Пятый Доктор такой
Смотрю олдскул. Oh, daddy, you're hott!



Doctor Who and the Tardis on Facebook новые картинки и вдохновение каждый день!

@темы: Доктор

---

Назад в будущее ФБ-2014

Мои Трофеи с фейковой выкладки fandom Whoniverse 2014 -пусть лежат!


Название: Рори и Король
Автор: mamaychik
Бета: Хетта
Размер: мини, 1 094 слов
Пейринг/Персонажи: Рори Уильямс, Двенадцатый Доктор, Король

спойлер

Утер, рыцари и простолюдины
Категория: джен
Жанр: сказка
Рейтинг: G – PG-13
Краткое содержание: История о том, как пластиковый центурион ненадолго покинул пост у Пандорики, чтобы нечаянно повлиять на зарождение рыцарских традиций в Британии.
Код для голосования: #. fandom Whoniverse 2014 - мини "Рори и Король"

Сначала послышался звук: шуршание, гулкие шаги в отдалении. Затем появился теплый и живой свет плюющегося искрами факела. А потом раздался голос, трескучий и требовательный:
– Рори! Рори, я знаю, что ты здесь!
Только два существа во всей вселенной могли таким безапелляционным тоном взывать к нему, но одной из них еще не пришло время говорить.
– Рори! Рори Артур Уильямс!
Дольше прикидываться статуей было бесполезно. Пластиковый центурион нехотя вышел к свету.
– Доктор?
Гость откинул капюшон подбитого мехом плаща, открыв вытянутое, суровое и незнакомое лицо.
– Ты постарел.
– Ты не представляешь, насколько ты прав. – Вздохнул Доктор, кидая на пол большой мешок.
– Переодевайся, давай.
– Это еще зачем? Так и знал, что ты не проведать меня пришел. А мог бы, между прочим.
– Прости, но мне действительно было некогда.
– Доктор, ты же понимаешь, что я никуда не пойду? Я охраняю Эми.
– Ничего с твоей Эми за пару часов, или даже дней, не случится. А тут нужен доктор. В смысле, врач. Так что, переодевайся и вперед!
– Напоминаю, что за последние неведомо сколько лет карьерного роста не произошло, я так и остался медбратом, – Рори осторожно положил свой шлем у подножия Пандорики, снял потускневший нагрудник, заглянул в мешок и извлек кольчужную рубашку.
– А который сейчас год?
– Четыреста семьдесят четвертый, если тебе это что-нибудь говорит. И учти, местный люд называет меня Мерлином.
– А где твой говорящий филин и колпак со звездочками? – Рори натягивал кожаные штаны.
– Зря смеешься. Пятый век – суровое время.

Доктор безусловно был прав. Рори убедился в этом спустя полтора часа, проезжая через лагерь разношерстного войска, остановившегося в одной из деревень Уилтшира. Они подъехали к самому большому приземистому зданию. У дверей стоял караул, еще несколько угрюмых рыцарей сидели за столом в первой комнате. При виде Доктора все они выпрямлялись и почтительно склоняли головы. Во второй комнате, разгоняя осенний холод и мрак, горел очаг. В кресле у очага сидел красивый молодой мужчина. Он поминутно морщился от боли, но на его надменном лице выражение это напоминало, скорей, презрение или брезгливость.
– Ваше величество, – Доктор слегка склонил голову и ткнул Рори локтем, предлагая последовать примеру, – это сэр Рори Артур Лидвортский, о котором я вам говорил.
– Подойдите, сэр Рори, никогда не слышал о вас...
Король протянул Рори руку, но, снова поморщившись, быстро ее опустил.
– Сэр Рори, – вмешался Доктор, – не снискал славы, с ранних лет посвятив себя охране древней святыни своего рода и благочестивому изучению врачевания. А теперь, величество, вставайте. Пусть мой друг вас осмотрит.
Король с видимым усилием встал, Доктор помог ему снять тяжелый кожаный нагрудник с изображением красного дракона, в глазах которого блестели изумруды, и тонкую вязанную рубаху. На груди мужчины лиловел огромный синяк. Рори осмотрел его, склонив голову, послушал дыхание.
– Ушиб грудной клетки. Вероятно, сломаны два-три ребра. Легкие целы. Вывих правого плеча. Вам, ваше величество, придется сделать корсет. Походите пару месяцев, и никаких турниров. А плечо сейчас поправим.
Быстрым и точно рассчитанным движением Рори вправил сустав, король только охнул и изумленно воззрился на Доктора.
– Рори, на два слова! Прошу прощения, вашество! – Доктор выпихнул Рори за дверь.
– Побольше почтения королю! И побольше театральности! Не роняй мой авторитет!
– Доктор, на кой черт ты меня притащил? Твой король здоров, как бык.
– Не знаю. Так надо. Он сам говорил мне о тебе, давным-давно перед смертью...
Доктор взмахнул рукой, как бы отгоняя временные парадоксы. Но Рори уже его не слушал, раздвинув столпившихся у дверей рыцарей.
На пороге стояла, трясясь и заливаясь слезами, девочка лет шести. Рори опустился перед ней на колени.
– Что случилось, малышка? Не бойся, говори, – он оглянулся на рыцарей, и было что-то в его лице, от чего самые бесстрашные и сумасбродные сэры пристыженно отступили.
Девочка тихо и сбивчиво зашептала что-то Рори, утирая слезы и протяжно всхлипывая при каждом вздохе.
– Доктор! – крикнул Рори и, подхватив девочку на руки, выбежал на улицу.
Доктор последовал за ними к сеновалу за овчарней и в дверях налетел на полубезумного от горя мужчину. Тот поднял на Доктора заплаканное лицо и рухнул на колени.
– Не губите нас, Мерлин.
– Что происходит? – Властно спросил Доктор, но ответа не успел получить. Из сарая вышел Рори с бесчувственной женщиной на руках и быстро направился к дому.
– Держите девочку, ждите здесь и не бойтесь! – бросил через плечо Доктор, бегом догоняя Рори.

– Мерлин! Тяжелые роды. Вели этим сэрам подогреть воды и принести чистой холстины. – Рори ногой открыл дверь в комнату с камином, бережно опустил свою ношу на кровать.
– Что вы себе позволяете? – король уставился на Рори, по бокам от него пара рыцарей обнажили клинки.
– Врач, постель и тепло нужны этой женщине больше, чем вам. Не в том ли доблесть, государь, чтобы заботиться о подданных? – Строго сказал Рори, вырвал легким движением мечи из рук рыцарей и скрутил их между собой, как проволоку.
– А вы, господа, пока не разогнете свои мечи, не попадайте мне на глаза. Мерлин!
– Вы слышали сэра Рори! Сэр Ульфиус, распорядитесь! Горячей воды, вина, холстину нам... Что еще?
Рори хмуро посмотрел на рыцарей и короля.
– Все свободны, а его величество может остаться. Полезно посмотреть, в каких муках рождается жизнь, которую так легко отнимать.
– Благородные сэры, мой друг дал обет помогать всем больным и обездоленным, но в бою ему равных нет! Я бы на вашем месте с ним не спорил! – Доктор красноречиво поглядел на испорченные мечи и выдворил рыцарей.

Когда помощь Рори больше не требовалась, Доктор подошел к королю, сидевшему лицом к очагу с кубком подогретого вина.
– Я думаю, нам следует оставить мать с ребенком под присмотром родных. В конце концов, это их дом. А вы и в самом деле вполне здоровы, ваше величество.
– Когда-нибудь бог пошлет мне наследника, и я буду молиться об избавлении моей будущей супруги от подобных мук. Ведь вас, сэр… Артур? При дворе не будет?
– Именно так. Я возвращаюсь к своей прекрасной даме.
– Так вы женаты? И кто эта счастливейшая из женщин?
– Увы, я не женат, – Рори сурово посмотрел на Доктора, тот отвел взгляд, – но я поклялся хранить верность своей возлюбленной и не оставляю надежды, что когда-нибудь она скажет мне «да».
– А как вам удается так гнуть клинки? – король был впечатлен.
– Он добровольно удалился от мира и провел много лет в молитвах… – начал Доктор.
– В посте и воздержании, – подсказал Рори.
Король присоединился к своим рыцарям, делившим походную трапезу. Рори одобрительно посмотрел на них.
– Прямо рыцари круглого стола! Первый среди равных и все такое.
– Рори, ты забегаешь вперед лет на тридцать-пятьдесят, – зашипел Доктор.

Проводив Рори до Пандорики, Доктор обнял старого друга.
– Ты же понимаешь, что не должен рассказывать мне в будущем об этой встрече?
– Понимаю. Но вот чего я не понимаю: зачем было меня впутывать? Ты бы прекрасно справился сам.
– Мистер Понд, чем ты не доволен? Ты немного прогулялся и помог бедной женщине. А король Утер Пендрагон будет вспоминать тебя всю жизнь, он даже назовет в твою честь сына Артуром, чтобы рос таким же сильным и благородным. Как тебе такая причина?

Название: "Кто сейчас о них помнит?"
Автор: mamaychik
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Доктор, люди
Категория: джен
Жанр: пейзаж
Рейтинг: G – PG-13
Размер: 2945х2174
Примечание: Сотни миров и цивилизаций жили лишь в памяти Доктора, и теперь всех их поглотило забвение. Только отдельные картинки, отголоски воспоминаний, появляются в его сознании на миг, как радужные мыльные пузыри.
Код для голосования: #. fandom Whoniverse 2014 - арт "Кто сейчас о них помнит?"

@темы: моё, Рори Уильямс, фанфики, ФБ-2014 фейк, ХУДОжество, Доктор

---

Позитивный негатив

Негатив: я таки осела на больничный. Это плохо, потому что дома я обжираюсь и прокрастенирую. Пишу свои вирши я только в метро. Даже за бартер будет трудно сесть Ну и тот факт, что дочка,муж и я - все гриппуют, тоже конечно не сахар.

Но с другой стороны, остановиться и отдохнуть тоже надо!

Лазая по ссылкам, нашла. Притащила, чтоб не потерять Русская классика. Ребрендинг

Название: Русская классика. Ребрендинг
Авторы: neeta, El-lza, Пишет нам Дарья Сергеевна, Genossin
Бета: olya11
Иллюстрации: "Мальчик с рыбой": Genossin, мими-котеночек: автор Genossin, фото neeta
Форма: аналитическая статья
Категория: джен
Рейтинг: от G до PG-13
Размер: 3 804 слова
Для голосования: #. fandom russian classic 2012 - работа "Русская классика. Ребрендинг"


Всё могло бы быть по-другому. Эта простая мысль вдохновляла создателей «Новейшего Плутарха»*. Нас она тоже вдохновляет. Выворачиваем наизнанку, меняем акценты, тасуем колоду. Что было бы, если. Вот она, наша альтернативная литература, её создатели и персонажи. Представляем проект учебника «Русская классика. Ребрендинг».

Николай Михайлович Маразмин

Николай Михайлович вошёл в русскую литературу триумфально. Его повесть «Счастливый Петя» изменила судьбу многих юношей и девушек. Он ненавязчиво и ласково в нужный момент будто бы обратился к ним: «Хотите быть счастливыми? Спросите меня, как».
«Счастливый Петя» — это история успеха. Петя — всего лишь небогатый мещанин, но он счастлив окончательно, полностью и бесповоротно. Юноша исполнен христианских добродетелей. Он почтителен и рачителен. Удачно женился на спасённой им девице, чуть было не утонувшей в пруду. После свадьбы построил дом, родил сына и насадил сад, куда пускал гулять всех сирых и убогих.
До сих пор сохранились и временами буйно цветут плодово-ягодные деревья, посаженные почитателями повести «Счастливый Петя».

Александр Николаевич Горищев

Александр Николаевич Горищев — автор одной книги. Но зато какой! «Путешествие от сеней к сараю» — роман, полный медитативной, углублённой сосредоточенности, философского осмысления бытия. Медленно, пристально Горищев вглядывается буквально во всё. Об этом говорят названия глав — «Встреча с тараканом», «Рассуждение о форме соломинки», «Гвоздь в сапоге».
Екатерина Вторая зачитывалась «Путешествием» и ввела его в школьную программу, считая, что автор превосходит даже Гёте. Впоследствии литературоведы называли Горищева русским Джойсом.

Александр Сергеевич Травокуров

Майор Травокуров — странная и загадочная фигура. Литературоведы так и не смогли понять, как именно он сумел взойти на Олимп русской классики. Впрочем, наиболее здравомыслящие из них предлагают вполне реалистическое объяснение — за взятку.
Александр Сергеевич служил Отечеству. Командовал полком и даже смог развязать локальный военный конфликт, чудом не переросший в мировую войну. Но основной его страстью всё же оставалось писательство. Он писал постоянно, много, плодовито. В основном мемуары. Издавался за свой счёт. Читать его добровольно никто не хотел, но проблема оптимально решилась за счёт подчинённых, путём издания приказа по полку. Впрочем, некоторые всё равно увиливали, предпочитая гауптвахту и даже шпицрутены.
Главный труд г-на Травокурова — «Счастье от благомыслия». Мы бы охотно пересказали эту поэму, но, как и всё творчество этого плодовитого автора, она как будто заколдована — ни одной строчки, да что там — ни слова не застревает в памяти, утекает, как вода сквозь пальцы, погружая в блаженное безмыслие и нирвану…

Александр Сергеевич П-н

Никто не сделал для русской литературы столько, сколько не сделал Александр Сергеевич П-н. Этот удивительный человек не писал ни прозы, ни стихов, ни драм, ни исторических исследований, ни статей, ни даже писем. Он вообще не написал в своей жизни ни одного слова, потому что не знал алфавита. Подписывался крестиком. Фамилия его мигом стёрлась с надгробия, народная тропа заросла бурьяном и ковылём. О его жизни, характере, привычках не сохранилось ни одного упоминания в источниках, нет, кажется, никого, кто знал бы его лично.
«П-н — наше ничего», — ёмко сформулировал А. Григорьев. Точнее не скажешь.

Иван Андреевич Плавников

Судьба Ивана Андреевича трагична, что, в общем, нехарактерно для русских писателей. С детства он страдал от анорексии, был экстатично религиозен. Рано ушёл в монастырь, где и умер от истощения. Его стихи (псалмы, гимны) настолько эзотерически глубоки и алогичны, смысл их столь неясен, а форма столь причудлива, что для истолкования их возникло несколько научных школ, яростно противоречащих друг другу. Казалось невероятным, что этот сложный автор найдёт дорогу к сердцу неискушённого читателя из народа. Ан нет. «Оракулы Плавникова» расходились миллионными тиражами. Они представляли собой идеальный вариант для всякого рода гаданий и интерпретаций — ведь одну и ту же строку при желании можно было истолковать как угодно.

Михаил Юрьевич Монтгомерев

Жизнь Михаила Юрьевича была долгой и гармоничной. Он вырос в полной любящей семье, получил блестящее образование и сделал головокружительную карьеру, дослужившись до тайного советника. Был счастливо женат и имел многочисленное потомство.
Внешность Монтгомерева, потомка английских аристократов, поражала воображение. Это был высокий, захватывающе красивый человек. При этом он был спокоен, мягок, добр, скромен и гуманен в высшем смысле этого слова. Все, знавшие Монтгомерева, проникались к нему любовью, и он платил им глубокой дружеской приязнью. Михаил Юрьевич был убеждённым пацифистом, никогда не держал в руках оружия. Сама идея насилия казалась ему неприемлемой и дисгармоничной. Его литературные произведения отражают этот светлый, мудрый взгляд на мироустройство. Как правило, невозможно вычленить в них одного главного героя. Всем он уделяет равное внимание, все ему интересны и важны. Главный его труд — антропологическое исследование «Обыватель во все времена». Это масштабное сочинение охватывает все пласты «коллективного бессознательного», однако читается легко и захватывающе.
Незамысловатые радости бытия и семейные ценности воспеваются Монтгомеревым в поэме «Адельгейд» — истории девочки из полной и счастливой семьи. Поэма «Ангел» рассказывает о Духе Света, спустившемся с неба, чтобы помогать страждущим. Современники неоднократно сравнивали Монтгомерева с героем этой поэмы, Ангелом.
Стихи Монтгомерева также имели большой общественный резонанс. Стихотворение «На жизнь учёного», посвящённое всем российским подвижникам науки, разошлось в списках ещё до официальной публикации. Император Николай цитировал его на приёме в Академии и наградил поэта (которого безмерно почитал) орденом Св. Анны 3 степени.
Михаил Юрьевич ценил простые, искренние и открытые отношения между людьми. Об этом — его пьеса «Баня», новаторская для своего времени. Её герои предстают не только без масок, но и вообще без одежды — во всей своей естественной красоте. К сожалению, официальные театры не решились включить её в репертуар, но ходили тёмные слухи о закрытых любительских постановках.
Умер Михаил Юрьевич в 72 года, тихо, во сне, и был оплакан многочисленными потомками.

Николай Васильевич Моголь

Жизнерадостный полный румяный блондин с залысинами, Моголь ворвался в русскую литературу, как он сам сформулировал, «с чухонской стремительностью». Он действительно был из чухонцев. В первом сборнике его рассказов («Утро на мысе близ Куивойи») как раз и описывается быт и верования этого мало известного русскому читателю народа. К чухонскому эпосу он обращается и в «Суур Тылле» — повести о мирной и безмятежной жизни окраины Российской империи.
Однако наибольшую известность принесла Моголю его чувственная, эротическая проза с элементами мистики — роман-путешествие «Живые тела», фривольная оперетта «Брандмейстер», повести «Удъ» (запрещена цензурой, но разошлась в списках) и «Корсет». «Все мы вышли из моголевского «Корсета», — признавал впоследствии Ф.М. Потерявский. Герой повести, чиновник-фетишист, мечтал о женском корсете. Наконец он осмелился его купить, и жизнь его преобразилась. Он надевал корсет под мундир (вместе с подвязками и чулками) и чувствовал, как становится добрее, благороднее, мягче. Просители уходят удовлетворёнными, начальство благосклонно к нему, сослуживцы полны дружеского участия. Но однажды корсет теряют в стирке. Горю героя не было предела. Впрочем, всё закончилось хорошо. Корсет нашёлся, чиновника повысили в должности. С тех пор он стирал корсет сам и на радостях купил себе кружевные панталоны. Эта лёгкая, светлая повесть долгое время задавала тон русской прозе.
Николай Васильевич прожил длинную жизнь, был отцом 12 детей и дедом 32 внуков. Помимо основной любящей семьи имел несколько побочных, не менее любящих. Умер от переедания, но и перед смертью сохранял присущие ему жизнерадостность и оптимизм. Весело улыбаясь, он вручил окружающим его жёнам, детям и внукам второй том «Живых тел», хитро подмигнул: «Сюрприз», и тихо скончался. На его глазах выступили слёзы от неслышимого миру смеха.

Жанна Сергеевна Генитурова

Эта очаровательная женщина проводила большую часть жизни за границей, что обусловлено перипетиями её бурной личной жизни, в частности, романом с известным итальянским тенором. Но она живо интересовалась и проблемами русской действительности.
Всенародную популярность завоевала её повесть «Мими» про котёночка, повешенного слепой барыней. Это трагическая история о страсти и возмездии. Барыня вешает котёночка, чтобы доказать свою любовь конюху. Однако призрак котёночка Мими с верёвкой на шее преследует влюблённых.
Предприимчивые ремесленники создали целую индустрию мими-котиков, ставших самой популярной народной игрушкой.
Роман г-жи Генитуровой «Дочки-матери» также всколыхнул общественность. Эксцентричный, яркий образ матери, женщины-ветеринара, крупнейшего в мире специалиста по слонам, вызвал неоднозначные отзывы. Особенно поразила читателей натуралистическая сцена, в которой героиня ставит слону клизму. Прогрессивной главной героине Сенатовой противостоит дочь её любовника, девственница и убеждённый консерватор. Однако конфликт поколений разрешается полным и окончательным примирением. Девушка выхаживает заболевшую слоновьей болезнью Сенатову, а та делится с ней своими взглядами на мир и эстетическими воззрениями. Программный монолог Сенатовой: «О друг мой Зинаида Петровна! Об одном прошу тебя: говори красиво», лёгкий, кружевной и воздушный, до сих пор считается непревзойдённым образцом поэтичности. Творения Генитуровой недаром называли прозой в стихах.
Несмотря на яркие, сильные женские образы, в историю литературы Жанна Сергеевна вошла как создательница типажа «генитуровских юношей» - робких, трепетных и утончённых (повести «Вася», «После»).

Мими-котёночек. Аутентичное изделие русского народного промысла

Николай Алексеевич Прекрасов

Как и г-жа Генитурова, почти всю свою жизнь Николай Алексеевич Прекрасов провёл за границей, в Италии. Он был влюблён в литератора Панаева, тот отвечал ему взаимностью. Николай Алексеевич был хорош собой, здоров как бык и совершенно не склонен к порокам (мы не будем уподобляться тем, кто считает пороком любовь к Панаеву). Он видел только светлые и нарядные стороны действительности, совершенно не понимал смысла слов «народ» и «страдания», а словосочетание «страдания народа» вызывало у него острый когнитивный диссонанс. Наиболее известна поэма Прекрасова «Как можно плохо жить в Италии?!», стихотворения «Путешествие первым классом по железной дороге (Москва – Ницца)» и «Грёзы на крыльце палаццо».
И, безусловно, шедевр — «Итальянские юноши», со знанием дела описанные любящей рукой автора. Галерея прекрасных, волнующих эротических образов… «Связка рыбы», которую выдерживает экстаз юного итальянца, вдохновила немало художников.


Лев Николаевич Худой

Князь Лев Николаевич Худой — один из наиболее широко известных русских мыслителей, прославленный публицист, сторонник активного сопротивления злу, за что был причислен православной церковью к лику святых.
Это был высокий, красивый, бритый наголо человек, без следов растительности на лице, с манерами истинного денди. Лев Николаевич питал отвращение к физическому труду, о чем красноречиво свидетельствовали его ухоженные руки, белоснежные манжеты и бриллианты, однако он ценил многое другое — все достижения прогресса, которые принес с собой блистательный XIX век, искусство во всех его формах (среди прочего, князь был истинным ценителем оперы, балета и символистской поэзии), красоту и роскошь во всех ее проявлениях. Кроме этого, Лев Николаевич был горячим сторонником равноправия женщин и их активного самовыражения в науке, искусстве, прочих видах деятельности, а также убежденным, как сказали бы в наше время, чайлдфри. В соответствии со своими убеждениями, Лев Николаевич никогда не имел семьи и детей; впрочем, по свидетельствам современников, причина была еще и в том, что князь с юных лет имел склонность к представителям своего пола, а с годами, утомившись излишествами, и вовсе потерял интерес к чувственным радостям.
Публицистика Худого, его образ жизни и взгляды вызывали искреннее преклонение перед ним в самых разных слоях общества. Крестьяне платили ему восторженной любовью за то, что князь был горячим противником образования народа — в своих владениях он сжег все школы для крестьянских детей и распорядился учредить на их местах ярмарки и карусели. П.А. Столыпин впоследствии с уважением назвал Худого «зеркалом русского консерватизма».
Лев Николаевич не писал художественных произведений, однако получил известность как первый русский копирайтер — многие крупнейшие литераторы просили его написать заглавия для их романов и повестей. По их воспоминаниям, Худой при этом никогда не прочитывал текста целиком — бегло взглянув на две-три страницы, он рождал истинно гениальные, емкие и краткие названия («Война и мир», «Воскресение» и т.п.).
Жизнь князя Худого была яркой, но недолгой — приверженность к роскоши и всякого рода излишествам подорвала его здоровье, и он скончался в возрасте сорока с небольшим лет. Следует отметить тот факт, что Худой почти никогда не жил в собственном доме, предпочитая комфортабельные гостиницы и съемные палаццо, но почувствовав приближение смерти, пришел домой, к удивлению многочисленной прислуги, где и окончил свои дни.

Николай Гаврилович Беляшевский

Николай Гаврилович Беляшевский — один из идеологов русского консерватизма, награжденный Александром II и пожалованный потомственным дворянством за роман «Делать нечего» и публицистскую деятельность, направленную на поддержание традиционных ценностей и устоев. Искренний сторонник православия, самодержавия и народности, Беляшевский посвятил роман «Делать нечего», созданный в Баден-Бадене и исчерпывающе описывающий жизнь в Баден-Бадене, так называемым «прежним людям», которых выводит в качестве истинных идеалов для подражания. Роман Беляшевского проникнут его концепцией «духовного альтруизма»; его основная идея состоит в том, что жизнь истинно духовного человека проникнута столь высокой радостью, что было бы преступлением менять в ней хоть что-то. Женский идеал автора глубоко патриархален — это кроткая, верная, добродетельная жена и мать, не читавшая ничего, кроме Библии и кулинарных книг, и в жизни не поднимавшая ничего тяжелее веера. Белявский нашел свое семейное счастье в браке именно с такой девушкой, которую и вывел в своем романе в образе главной героини Любови Петровны. «Четыре кулинарных рецепта Любови Петровны» широко известны поколениям российских школьниц.

Фёдор Михайлович Потерявский

Бодрым, жизнерадостным мировосприятием проникнуто все творчество Ф.М. Потерявского, автора многочисленных авантюрно-приключенческих романов в духе Дюма («Прославленные и возвеличенные, «Богатые люди», «Гений»), а также детектива «Подвиг и воздаяние». Да и какими ещё могли быть книги этого удивительно цельного, уравновешенного и благополучного во всех отношениях человека! Творчество Потерявского пользовалось популярностью во всех слоях общества — его лаконичный, жесткий, брутальный стиль находил отклик в сердцах даже не очень интеллектуальной аудитории, убеждая в том, что человеку все подвластно, а мир — источник заманчивых приключений. В соответствии с законами жанра, каждый из персонажей Потерявского целостен, последователен и предсказуем. Нашел Потерявский ключ и к сердцам юношества — его увлекательный роман о детском приюте «Херувимы» проникнут добрым юмором, начинающимся прямо с заглавия. Федор Михайлович был приверженцем здорового образа жизни (воспетом им в романе «Спортсмен») и не имел никаких вредных привычек, которые могли бы отвлечь его от творчества — неудивительно, что часть своих гонораров он неизменно тратил на благотворительность, пользуясь искренней поддержкой родственников и друзей.

Александр Николаевич Тупайский

Светская жизнь, аристократия во всём её блеске, гламур и шик — вот что привлекало Александра Николаевича Тупайского, «певца Невского проспекта». Постановки его пьес «Богатый жених», «Первый охотник», «Холодная голова», «Лёгкие ночи» (и ещё 20-30 в ассортименте) поражали яркими образами светских львов и львиц, эффектными костюмами и изысканным макияжем. Фирменным стилем «театра Тупайского» была андрогинная красота всех его персонажей, аффективная манера речи и прямой контакт со зрителем.
Особняком стоит пьеса Тупайского «Радуга», герои которой не аристократы, а обычные купцы из маленького провинциального городка. Это история об идеальной свекрови Кабанихе. Кабаниха понимает, что Катерина несчастлива в браке с Тихоном, потому что любит Варю, его сестру. Мудрая свекровь поддерживает отчаявшихся девушек и благословляет их отношения. В финале Катерина и Варя, обнявшись, стоят на высоком берегу Волги и любуются радугой. Именно тогда Катерина произносит свой знаменитый монолог «Как хорошо, что люди не летают, как птицы!». Действительно, к чему и зачем улетать, если гармония достижима здесь и сейчас. Тупайский ненавязчиво даёт понять мещанам и обывателям, что им есть куда стремиться — к радостной, лёгкой и не обременённой условностями счастливой жизни.

Фотиния Дубинина

Под псевдонимом «Фотиния Дубинина» писали три незаурядные женщины (увы, их фамилии вам ничего не скажут). Они создали фанфикшен по всем произведениям русской классической литературы. Именно Фотиния Дубинина придумала Мари-Сюзанн, разработала классификацию фанфиков по жанрам и систему рейтингов, статусов и предупреждений.
Так как русская литература была на диво светлой и позитивной, чтобы разнообразить картину, Фотиния Дубинина ввела понятие «ангст» (с нем. Angst — страх, тоска). Она писала о страданиях народа, язвах крепостничества, лишних людях, проклятых вопросах русской действительности и о Снейпе.

Антон Павлович Словакин

Антон Павлович Словакин пришёл в литературу из морга, где он служил патологоанатомом. Он основал жанр зомби-трэш-хоррора и искренне считал, что пишет страшное, однако его трагедии народ воспринимал как комедии. Словакин недоумевал. Впрочем, непонимание не мешало простым людям от души наслаждаться его творчеством. Оглушительный успех имела постановка пьесы «Ворона», по мотивам монолога из которой родилась русская народная песня «Я — ворона…».
Пьеса «Три брата» — душераздирающая история трёх мертвецов, похороненных на перенаселённом московском кладбище. Братья же мечтают о тихом сельском погосте. Рефрен «Из Москвы, из Москвы!» тоскливо звучит на протяжении всего действия. Финал открыт, как разверстая могила, но так хочется верить, что братья доползут до своего счастья…
«Цветущий погост» — остроконфликтная трагедия. Конфликт «старых мёртвых» и «новых мёртвых» в ней заострён как никогда, потому что места на цветущем погосте, в фамильном склепе, мало, а хочется туда всем. «Дорогой, многоуважаемый гроб, — с нежностью произносит «старый мёртвый» Гаев, — приветствую твоё существование, которое вот уже более ста лет…» Но грядут другие времена, крематории распахивают двери печей, и только забытый в склепе Фирс может рассчитывать на более или менее пристойное существование в вечности…

Алексей Максимович Кислый

Сложная, трагическая судьба Алексея Максимовича Ферзя ярко отразилась в его произведениях. Незаконный сын одного из представителей императорской фамилии, мальчик не был признан отцом: всё, что он получает при рождении — это намекающая на высокое происхождение фамилия «Ферзь» и некоторое содержание, на которое он воспитывается за границей до совершеннолетия. Приехав в Россию, юноша ищет отцовского внимания и признания в высшем свете, к которому принадлежит по праву, но встречает холодный прием и закрытые двери аристократических гостиных. Полный разочарования, он берет творческий псевдоним «Максим Кислый», под которым обличает язвы прокисшего, с его точки зрения, великосветского общества. Безуспешные попытки обрести отцовскую любовь и сложная, неоднозначная личность его родителя раскрываются в романе «Отец». Широко известны сатирические произведения Кислого: повесть о стареющей фрейлине «Старуха Изергиль», пьеса «В небесах» и «Песнь о пингвине» (за последнюю писатель немедленно получил в вожделенном, но по-прежнему недоступном высшем свете презрительное прозвище «пингвин революции»). Действительно, сначала Кислый восторженно принял Октябрьскую революцию, но, пожив при Советской власти, постепенно разочаровался в ней и, вняв настоятельным приглашениям эмигрантской литературной элиты, уехал из России на Капри, где и прожил до последнего дня. Поздний Кислый — это зрелый, мудрый автор, который не обличает, а философски принимает все, что было в его жизни, и, примирившись со своим происхождением, пишет теплое, лирическое жизнеописание одного из своих коронованных предков «Дедушка и жизнь», положив, таким образом, начало распространенного в двадцатом веке направления «монархического идеализма». На протяжении всей жизни Алексей Максимович, невзирая на утонченные аристократические внешность и манеры, отличался крайней скромностью и неприхотливостью в частной жизни —м дом его был мал и аскетично обставлен, он как будто стремился избавиться от ненужного имущества, чтобы в полной мере отдать себя творчеству.

Александр Александрович Круг

Прославленный творец блатного шансона, городского романса, произведения которого напевали и наигрывали обе столицы. Баллады Круга составляли неизменный репертуар кабаре, кафе-шантанов, да и просто мелких кабачков и балаганчиков. Своего слушателя Круг хорошо знал и восславил в известной поэме, которая так и называлась: «Балаганчик». Простые по форме, но полные вдохновенной чувственности и нежности, стихи Круга воспевают здоровую телесность, полнокровную женственность, простые человеческие чувства и нехитрые радости — поесть, попить, подраться, полюбить прекрасную женщину. Потомкам больше всего известен романс Круга «Знакомая», в котором ярко воплощен круговский идеал — полное белое тело, толстая русая коса до пояса, громкий смех, домашние пироги и блины. Сам Круг, как можно представить, был жизнерадостным смешливым человеком, невысокого роста, с пивным брюшком и уютной лысиной. На своём идеале Круг был неоднократно и счастливо женат. В последние годы Круг обратился к драматическим, даже трагическим темам городской жизни и написал известную поэму «Тринадцать» о нелегких буднях шайки налётчиков.

Зинаида Николаевна Иванова-Петрова-Сидорова

Известная авторесса Иванова-Петрова-Сидорова, оставшаяся в памяти современников «высокой статной блондинкой с длинной русой косой, пышной грудью и могучими бёдрами — рубенсовской наружности» представляла типичный идеал женственности Круга. Странно, что они не были возлюбленными, хотя вращались в одном и том же обществе. Вероятно, романтическим чувствам мешала жестокая конкуренция и борьба за внимание публики. Зинаида Николаевна эпатировала общественность брутальными едкими частушками, которые интеллигенция называла «шокирующими», «непристойными» и даже «преступными», а народ учил наизусть. Впрочем, и без Круга Зинаида Николаевна знала много семейных радостей, была минимум три раза счастлива в замужестве и от каждого мужа брала фамилию, взамен оставляя каждому по два-три ребёнка.
Революцию Иванова-Петрова-Сидорова приняла горячо и охотно сотрудничала с новым режимом, ездила по стране с агитбригадами и, повязав красную косынку, выступала перед народом.
Несмотря на дерзкий талант, Иванова-Петрова-Сидорова всегда высказывалась за традиционные семейные устои и женщину — хранительницу очага, производительницу детей, блинов и пирогов. И сама по мере возможностей старалась этому идеалу соответствовать. Хорошо известен карандашный портрет Ивановой-Петровой-Сидоровой, исполненный Л. Бабакстом, на котором она предстает в виде русской красавицы, сидящей за прялкой, в окружении десятка голопопых карапузов.

Владимир Владимирович Глубоководный

Образ В.В. Глубоководного с детства знаком каждому из нас. Этот невысокий, щуплый, лохматый, заикающийся человек застенчиво смотрит сквозь очки с толстыми стёклами со страниц так почитаемых им хрестоматий. Глубоководный был неоклассиком, поэтом, ценящим традиции, хранящим ямб от лишних стоп и цезур. О его вежливости и деликатности ходили легенды. После революции 17-го года Глубоководный немедленно эмигрировал во Францию. Там он написал поэму «Морис Баррес», прославляющую известного французского националиста и консерватора. Болью за судьбу России проникнута трагедия в стихах «Безысходно». Однако по натуре своей Глубоководный всё же тяготеет к доброму и светлому восприятию реальности. Его лирическая поэма «О том» воспевает платоническую любовь. Вопрос, почему платоническую, остаётся открытым до сих пор. Владимир Владимирович был женат и имел двух обожающих его любовниц. Детям, в том числе и своим, он посвятил наставление «О добродетелях и пороках» и «Сказку о Пьере, толстом ребёнке, и о Жиле, который тонкий».
Пользовалась успехом пьеса Глубоководного «Маскарад», в которой люди прячут своего «внутреннего зверя» за многослойными масками. Маска предстаёт гарантией того, что тёмное, страшное, стихийное в человеке не вырвется на свободу, а останется в рамках, определённых традицией, цивилизацией и культурой.

Сергей Александрович Райх

История жизни Сергея Райха — настоящее воплощение «американской мечты». В самом деле, где, в какой еще стране щуплый, горбатый, некрасивый еврейский мальчик в очках с толстыми стеклами может стать медиамагнатом, мультимиллионером и кумиром передовых женщин?! Сергей родился в Российской империи за чертой оседлости, но, будучи убежденным космополитом с рождения, решительно уполз от родителей во младенчестве навстречу новой, прекрасной жизни. В соответствии со своими убеждениями основал в Америке прогрессивный женский журнал «Космополитен», в котором писал тонкие, эстетически безупречные статьи: «Черный человек» — о неоправданном засилье черного цвета в одежде; «Милая, мне скоро стукнет тридцать» — о позитивном отношении к возрасту, с подзаголовком «Тридцать — это вторые двадцать!»; «Не жалею, не зову, не плачу» — о том, как правильно расстаться с мужчиной.
Помимо этого, он положил начало жанру комикса, создав увлекательную историю-бестселлер в картинках о приключениях супергероини Энн Сноу. Всю свою долгую жизнь Сергей был образцом практичного, по-хорошему западного отношения к жизни: идеальный семьянин, он пятьдесят лет прожил в браке с «хорошей еврейской девочкой», на которой женился в юности; был убежденным трезвенником, вегетарианцем и два раза в день делал зарядку, не отходя от рабочего места. Несмотря на недостатки внешности, Райх пользовался феерическим успехом у женской аудитории, который, впрочем, использовал исключительно в целях повышения продаж. Не поддерживая отношений с покинутой во младенчестве еврейской мамой, он, тем не менее, ежемесячно отправлял на ее содержание чеки на значительные суммы, сопровождая их саркастическим вздохом: «Ты жива еще, моя старушка?», и добавляя шепотом, когда никто не слышал: «Чтоб до ста двадцати лет...».
Сергей Райх умер в преклонном возрасте во главе медиаимперии, которую заботливо передал многочисленным потомкам. Хотя Райх-бизнесмен был известен всему миру, Райх-писатель, как утонченный стилист, не был популярен среди широких народных масс, оставаясь кумиром эмансипированных женщин и эстетов с неоднозначным гендерным позиционированием.

Русские литераторы начала и середины 20 века

Пёстрой была литературная палитра начала и середины ХХ века. «О, открой загорелые груди!» — призывали адепты «конкретной лирики», радуясь всему телесному и чувственному. Романтику Гражданской войны воспевал пламенный революционер Николай Мугилёв (сб. «Красноармейцы»), трагически погибший от рук белогвардейцев. Активно творила неоклассик Марина Бесцветова («На твой прекрасный мир – ответ один: о да!»).
В прозе блистал лауреат Сталинской премии Иван Дунин, сборник рассказов которого «Светлые коридоры» повествует о буднях ВЧК, а роман «Антоновские яблоки» — о борьбе с антоновщиной.
Пишущие в соавторстве Е. Иванов и И. Эльф ярко представляют так называемую Одесскую школу (фирменная одесская мрачная, душераздирающая готика, основанная на реалиях нового советского времени). Всенародный ужас вызвал их роман «Тринадцать спиритических столиков».
В эмиграции Аркадий Даргай, изнеженный рафинированный эстет, создаёт «Путь виолончелиста» и ностальгический роман о кадетском корпусе «Школа». В Швейцарии Корней Гучковский, пристально интересующийся геронтологией, принимает в семью семь престарелых эмигрантов и пишет исследование «От 90 до 120».
Русская литература живёт, развивается и устремляется в светлое будущее…

* «Новейший Плутарх» - пародийный энциклопедический словарь вымышленных исторических личностей. Создан Д. Альшицем, Д. Андреевым, В. Париным и Л. Раковым.

@темы: на память, не моё, ФБ-2012