Always be yourself!
14.07.2015 в 00:54
Пишет orig-revers:Заявка № 4. Исполнение 1
Название: Высокое окошко
Автор: Только сказки
Артер: Karego
Бета: Только сказки
Размер: (миди) 4750 слов
Категория: джен
Жанр: приключения, фэнтези, драма
Рейтинг: G
Саммари: Лисси находит открывающееся окно
От автора: ХЭ. Хотя насчет "Э" можно сомневаться.
Арт поразительно вписался в цепь историй о мире Кварты.
арт-заявка
читать дальше
Окошко располагалось высоко — чтобы заглянуть, Лисси пришлось встать на цыпочки, а ведь она для своих одиннадцати лет была большой. Ничего особенного по ту сторону не оказалось — одни деревья и кусты, не самые привычные, но это были деревья и кусты, и только. Лисси даже не была уверена, что где-нибудь в здешнем лесу не растут такие же. И все равно смотреть было интересно — никогда еще она не видела ничего, подобного самому окну.
Оно было почти круглым — может быть, чуть сплюснутым с боков. Оно висело в нигде — просто воздухе рядом с опушкой леса желтело небольшое, с локоть размером, пятно. Оно вело в никуда, но само было чем-то — и это нечто гудело, точно затихающий после удара кусок металла. Или так, словно кто-то напевал себе под нос песенку без слов. Лисси по звуку и нашла его и сразу поняла, что перед ней такое и что происходит. Это было окно, и оно открывалось.
Досадно, что там, во втором нигде, тоже оказался лес — Лисси с удовольствием посмотрела бы на что-нибудь другое, прежде чем окошко закроют. Но ничего не поделаешь, оно вело туда, куда вело, а не куда бы ей захотелось заглянуть. Так что она покрутилась вокруг, запоминая потусторонний вид и здешние окрестности, и заторопилась в лагерь. До обеда ее там не ждали, но с окнами шутить было нельзя. Кто знает, как быстро они станут расти и кому приглянется получившийся проход.
В лагере тянуло дымком и немного псиной, царила привычная предобеденная суматоха — у костров, где готовилась еда, толкались и суетились не меньше, чем на площадках для схваток и упражнений. А кое-кто, как обычно, держался на отшибе, в компании одних только сухих коряг. Заметив возле них песочно-коричневый силуэт, Лисси обрадовалась.
— Террион! — крикнула она, подбегая. — Террион, я нашла окно! Там, у опушки...
Приятель обернулся, и Лисси попятилась. Не из-за ножей в его руках — ножи всегда были при нем, если он не метал их в цель и не точил, то мог жонглировать, для ее или собственного развлечения, и никогда не ронял и пальцев не ранил. Так что ножей она не испугалась, а вот его лица... скалился Террион нехорошо. Собаки так выглядят, когда броситься хотят.
— Окно! — рявкнул он. — Седьмая!
Лисси дрогнула — наконец увидела то, о чем и Альди, ее брат, и Галлоран, с которым она пришла в лагерь, и сам Террион говорили. Террион в самом деле был много старше нее и вообще старше большинства из отряда и мог быть очень неприятным. Даже страшным.
Как, выходит, и остальные в Кварте. Лисси прежде такого не ощущала, хотя и понимала, что это должно быть правдой.
Но обдумать открытие сразу не удалось — все мигом перевернулось, смешалось, закрутилось и растеклось по-другому. Пахнуло острым звериным духом, и тут же от залитого костра понесло гарью, смех затих и остальной шум изменился: ближайшая, седьмая по счету, площадка для состязаний опустела, а все, кто там был, — Орси, громадная громадина, и Гверин, и рыжий, как сама Лисси, и Тауриг, почти невидимка, если играть с ним в прятки, и еще несколько квартеронов, которых Лисси знала хуже, — потянулись за пределы лагеря. А Террион — она и глазом моргнуть не успела — уже рассовал ножи по ножнам и присел перед ней корточки, скорчился, чтобы еще ниже казаться, и за руки взял:
— Лисси, где?
Он губу закусил, чтобы не скалиться, и Лисси успокоилась. Ладно, может, он и страшный, но не для нее. Сверху вниз глядя, принялась рассказывать, а он кивал. Потом отослал ее к брату и ушел с небольшим отрядом.
Альди, конечно, скрипнул зубами, что его с малявкой оставили, но на сестру злиться не стал. А Лисси и не надеялась, что ее с собой возьмут, хотя с удовольствием показала бы дорогу. И еще разок на окошко посмотрела бы, а что? Не каждый день такое увидишь. Но Террион хорошо знал окрестности, а у окна в самом деле могло быть опасно. И тут уж не только люди, но и сами смешанные были против того, чтобы она смотрела, как они сражаются. Ну, и не то чтобы она хотела, как оказалось. Лучше бы и дальше только играть с ними.
Обед прошел тихо, и до ужина никто больше из лагеря не отлучался. Лисси разрешили играть на второй и третьей площадках, но в конце концов она осталась у шатра, который занимала с братом.
Ушедший отряд вернулся в сумерках, когда Лисси уже готовилась ко сну. Альди вышел встречать их, и Лисси решила не засыпать, пока он не придет назад и не расскажет. Но Альди явился нескоро и понурым.
— Что там, Аль? — обмирая, спросила Лисси. — Кто-нибудь... кто-то... что с ними?
— Нет-нет, Лисс, все целы, — Альди изобразил оживление, — повезло. Все уже здесь, в лагере, ужинают, а там поставлен часовой.
— Один? — не поняла Лисси. Какие бы легенды о Кварте ни ходили, даже квартерону одному возле дыры, из которой может выбраться что угодно, делать было нечего.
— Там ничего нет, — буркнул Альди. — Окна не нашли.
— Я плохо объяснила? — Лисси удивилась. Ведь даже если Террион не так ее понял, слышно-то открывающееся окно было издалека. — Может, я им завтра все-таки покажу?
— Не надо. Бойцо... — Альди запнулся. В Кварте лиссиного любимчика Терриона знали как Бойцового Петуха, склочника и забияку, но Лисси не любила прозвищ. — Террион говорит, что однажды окно в этом месте уже открывалось. Именно там. Может быть, это вот-вот повторится. Скорее всего.
Голосу Альди был совсем нерадостным.
— Это плохо? Оно опасное? — Лисси вцепилась в одеяло.
— Плохо, что ты его видела и слышала, Лисс, когда еще никто не видит и не слышит. Я-то надеялся, что у тебя нет никакого дара. А окно… Кажется, в тот раз из него появлялись летучие гадюки. Если я правильно помню.
Ух, вот это жуть! Лисси скорчилась в комок.
— И как вы их победили? — это же было важнее, чем дар. Какая разница, есть ли он у нее? Дальше Кварты или башен Серых Сестер дар ее не завел бы, а она уже находилась тут, среди квартеронов. И у Сестер какое-то время пожила.
— Я в этом не участвовал, — Альди уставился на полог, отделявший его половину шатра от половины,принадлежащей Лисси. — Я тогда был новичком и не так много умел, чтобы меня отправили с остальными. А Территон, и Гверин, и Орс были. И еще кое-кто, кого ты не застала.
Не застала… Лисси забралась под одеяло с головой и засопела. Думать, что новые друзья могут погибнуть или пропасть, не хотелось, а они все-таки могли. Именно поэтому в Кварте всегда был открыт набор, и сама она тут очутилась именно поэтому — Галлорана привела…. и Тауриг появился поэтому же, а не потому, что среди этих дылд ей не с кем было играть в прятки. А играть было не с кем — квартеронов же чуть не с другого конца света видно! И от них не спрятаться — слышат издалека или чуют… Ну, Террион мог бы с ней играть, он был нормального роста и вообще не смешанный, обычный человек, но он в прятки не хотел. Говорил, что и так по кустам и канавам слишком много ползать приходится, больше не тянет. А Тауригу ползать и прятаться даже нравится, и делает он это так, что его сроду не заметишь. А ведь тоже огромный, чуть-чуть ниже Орси. Интересно, есть ли на свете кто-нибудь выше Орси… И сильнее. И правду ли говорят, что у всех в Кварте по пятку жизней?
Или просто ошибаются, считая квартеронов мертвыми, когда те еще живы?
— А правда, что Терриона хоронили уже много раз? — высунула Лисси из-под одеяла нос.
— Только на моей памяти дважды, — усмехнулся Альди, — и в первый раз все гадали, как быть с сапогами.
Сапоги у Терриона — высокие, щегольские, мягкой кожи, с добротным каблуком. Когда отряд по тревоге поднимали, Террион как раз присел обуться. Мир треснул прямо над его макушкой: окно не гудело, не пело — грохнуло, и в открывшийся проем ломанулась гигантская башка вроде змеиной на длинной-предлинной шее. Лязгнули челюсти, тварь мотнула головой — и Террион исчез в пасти, пасть — в окне, а окно снова захлопнулось. Только сапоги остались.
Высокие, с большим добротным каблуком. Террион всегда такие заказывал — он и для человека был не очень рослым, а среди смешанных и вовсе казался ребенком. Зверолюди все были гигантами, и полукровки, и их потомки, квартероны — попробуй слепи два существа в одно, тем более — когда самых здоровых для смешивания отбирали. Даже Альди, Альди Зима, один из тех, кого уже без примеси зверей создавали, и тот был выше Терриона. Потому и сапоги были с каблуком, и попробуй только посмотри косо.
Оружие Терриона — не клыки и когти, как у большинства из Кварты, а ножи. Дюжина всегда при себе, и все, как заговоренные, в цель ложатся. Прозвище Терриона — Бойцовый Петух, под прозвищем его и знают. Как и всех в Кварте. Только от родового имени он, не как квартероны, не отказывался — не знал его.
Друзья Терриона — ха, не было их никогда. Ни в цирке кочевом, куда прибилась его мать на исходе срока, да там и осталась, когда он родился; ни потом, когда она умерла; ни после, когда вырос и ушел, два номера цирковых поломав — акробатов, общий, и свой собственный, жонглера. Не в хорошее место ушел — в никуда, не ужился. И потом ни с кем не уживался, со зверями только неплохо ладил. Вот и подался в Кварту. Те, кого туда все-таки приняли, в руках себя держать умеют и забияке не ответят.
А кто ответил бы — ходил бы потом раны зализывал.
Тактик Кварты сам взялся его учить — пожалел, с таким даром необученные редко до зрелости доживают. Как Террион дожил — никто не понимал, даже тактик.
Дар Терриона — уходить во сны, и кто знает, где он проснется? Если никто специально звать не будет — где угодно. Зато и сбежать может отовсюду, стоит только уснуть.
Но если там опасно и не до сна, как вот с этой пастью… кто же в пасти уснет?
Все-таки после пасти четверо суток ждали, тактик сказал, что есть еще надежда. На пятые поняли — все. На шестые наведались в Лиллье, в кабак на окраине. Всерьез напиваться нельзя было, да и с чего бы всерьез, никто без забияки не страдал, но как товарища помянуть его хотели, и, значит, немного выпить было позволительно. Гверин Секач, рыжий, как Лисси, по которой Альди тогда уж год как скучал, выпив, и спросил:
— Сапоги-то куда дели? Не хоронили же их вместо тела?
— У меня они, — отозвался Диг, Дигорь Зеленник, флорант. Альди он очень нравился, да всем он нравился — самый дружелюбный и уравновешенный во всей Кварте. Был. Вокруг него вечно все собирались. — Вернется — отдам.
— Думаешь, сумеет найти нас? Тактик больше уже не может не спать и караулить.
— Не сумеет — сами поищем. Никогда не думал на ту сторону сходить?
— Не, Диг, туда меня не тянет, — фыркнул Гверин. — Вдруг в россказнях про то, что окна навсегда закрываются, стоит только нужному из нас туда пройти, все-таки есть что-то? Не хочу проверять, мне и тут неплохо.
И тогда дверь кабака хлопнула — Альди потом долго еще вспоминал, что шаги не показались знакомыми. Потому что, наверно, не те сапоги были, в них все дело оказалось. Или в том, что Террион устал до полусмерти.
— Что ж меня-то на гулянку не позвали, дружки-приятели? — и голос был не похож на его обычный, так — карканье какое-то. Правда, он и раньше мелодичным не казался.
— Не докричались, вот сейчас зовем. Выпей, поешь и пойдем — заберешь свое имущество, — Зеленник налил вина и кружку вроде-как-покойнику протянул.
— Ну ты даешь, Диг, — засмеялся Секач, — как знал! Эй, пташка, где был-то?
— А, боров... Где был, там меня уж нет, и другим соваться туда не стоит. Хотя тебе бы там обрадовались — мясо все-таки.
— А тебя, цыпленок, отпустили, разглядев, какой тощий?
В общем, не удались поминки. И Секач тоже так думал — драки ведь не получилось. Но в присутствии Дигоря драк и не бывало. И сапоги Террион получил назад в тот же вечер. Сразу оживился.
А через несколько дней открылось окно с гадюками. И конца им не было, соврал Альди сестре, намекнув, что не очень помнит. Прекрасно он помнил, еле живые ребята возвращались, посменно там несколько суток стояли, сколько заколдованных стрел извели — все равно затишья бывали редкими. Но однажды лагерь проснулся — окна уже не было.
Потом оказалось, что и Зеленник исчез.
Если бы не Большой Орсо, наверно, они все бы тогда перессорились, хотя про дисциплину не забывали. Да кто бы им дал забыть? Ни тактик, ни стратег не позволили бы. Но новый порядок в их семерке устанавливался медленно, год или больше. Только Тауригу Пуме повезло — он пришел, когда все уже наладилось.
За полгода до этого случилось сразу два чуда: Лисси объявилась, нашла Альди. И ей сразу ужасно понравился Террион, а она понравилась ему. Может, потому что нового-старого приятеля его, Галлорана, с собой привела. А может, потому что он поверил, что она им восхищается искренне. В одиннадцать лет никто не притворяется восхищенным.
Лисси разбудили звуки — громкие, они отдавались во всех частях шатра. И полог, и стены, и тряпичный свод — все дрожало и пело, словно обратилось в струны. Но никто не бегал по лагерю и не кричал в изумлении, будто такое сотни раз уже случалось. Судя по всему, лагерь спал, и Лисси окончательно проснулась уже от этого. Разве такое было возможно? Как они могли не слышать? Окошко теперь не просто гудело — оно наполняло окрестности музыкой.
Лисси выбралась из-под одеяла и прокралась на половину Альди. Тот лежал навзничь, обнимая подушку, и был удивительно похож на себя трехлетней давности — такого, каким был еще дома. Днем он теперь выглядел старше и отстраненнее, а во сне будто расколдовывался. Конечно, не менялся так серьезно, как Галлоран с его сонным заклятием, но все-таки разница была заметной. Наверно, подумала Лисси, глупо было надеяться, что маги больше не станут создавать смешанных, если в мире все само то и дело смешивается и превращается. Кто бы удержался, если бы мог создать, когда все это постоянно происходит у тебя на глазах?
Лисси сделала шажок к постели брата, собираясь разбудить его, — и остановилась.
Прежний, домашний Альди, наверно, был глупее нынешнего, но жилось ему лучше. Во всяком случае, улыбался он чаще. Лисси стало жалко будить его — пусть немножко еще побудет веселым дуралеем. Она и одна доберется до места — все равно в этом лесу ничего страшнее квартеронов быть не может. Говорят, звери боятся их точно так же, как люди, и всегда покидают края, в которых разбивает лагерь Кварта...
Она выскользнула наружу и огляделась. Луна заливала лагерь светом, серебря круглые бока шатров. Кое-где между шатрами горели костры, и там, должно быть, все было видно отчетливо. Но в лесу, куда ей было нужно, стояла тьма. Хорошо еще, что она знала, где Альди держал большой фонарь и как зажечь это чудовище. Уж с фонарем-то она как-нибудь дойдет. Говорят, правда, что ночью все выглядит иначе и заблудиться ничего не стоит, но ведь у нее был еще один проводник — музыка. Ну, и мурашки — такие большие, что, казалось, подталкивают ее в спину. Лисси им не удивлялась. Музыка музыкой и страх страхом, а ночью и вправду было холодно. Зря она не взяла с собой одеяло. Хотя тащить и его, и большой фонарь она бы не смогла...
Вот так, шепча сама себе разную ерунду, она потихоньку выбралась за пределы лагеря и, вступив в лес, зажгла фонарь. Желтое пятно заметалось под ногами, напоминая о желтом пятне окошка, и Лисси заторопилась. Окно ждало ее и звучало все громче.
Вот оно, здесь, за тройкой елок...
Вокруг по-прежнему никого не было, и она бы удивилась отсутствию часового, котором упоминал Альди, если бы только могла думать. Но сейчас окно поглощало все ее внимание.
На этот раз ей уже не пришлось тянуться вверх — нижняя граница окна оказалась на уровне груди. Верхняя тоже отступила от прежней высоты, но не вниз, а вверх, да и в ширину окно прибавило. Если бы Лисси нашла, что использовать как подоконник, она могла бы шагнуть в проем окна и поместиться в нем, не наклоняя головы.
Из проема лился тусклый разреженный свет, только не лунный — на дневных заоконных небесах сгустились тучи, и лес, что был по ту сторону, стал выглядеть чуждым или больным. Лисси больше не думала,что он похож на здешний. Теперь смотреть на него было неприятно, хотя делать это по-прежнему тянуло. Разглядеть и запомнить в подробностях, чтобы потом когда-нибудь понять — вот что она собиралась сделать.
А если отойти вдоль окна как можно дальше влево и заглянуть вправо, можно увидеть, что среди деревьев проступает человеческая фигура.
Высокая (Лисси от изумления показалось невероятное — будто даже выше Орси) фигура была опутана ветвями и корнями. Или, может быть, они были ее частью. Но она казалась живой, и она двигалась — медленно, тяжело, неуклюже. Со всем этим живым грузом, опутывавшим ее, порою закрывавшим лицо, она шла к окну.
Лисси даже не пискнула — рванула с места, как оленек. Но убежала недалеко. Кто-то вырос ее нею из-под земли или упал с небес, кто-то схватил ее и держал крепко. А потом встряхнул.
— Что ты здесь делаешь?
Тауриг! Лисси перевела дух. Как хорошо, что она не выронила фонарь — она бы никогда его не узнала темноте и умерла бы от ужаса! Конечно, здесь должен был остаться именно Тауирг — кого найдешь лучше, если нужно спрятаться и ждать! Тауриг-невидимка, лучший в мире игрок в прятки — он тут, и теперь все будет в порядке. Он не даст тому страшному выбраться наружу.
Она даже глаза на миг закрыла от облегчения. Даже на пение окна перестала обращать внимание.
— Я спрашиваю: что. Ты. Здесь. Делаешь! — Тауриг этой музыки словно и не слышал. Встряхивал Лисси при каждом слове.
— Тауирг! — закричала она. — Больно!
— Отвечай! — рявкнул он, а рук так и не разжал.
Это же Тауриг, сказала себе Лисси, ее приятель Тауирг. Тауриг Пума.
Тауриг Пума очень рассержен.
И ему ничего не стоит свернуть ей шею.
У Лисси ноги подкосились и макушке вдруг стало холодно. Если бы Тауриг не держал крепко, как капкан, упала бы.
Что-то свистнуло у щеки Таурига и воткнулось в дерево, загудев. Лисси оглянулась на звук. Что-то дрожало в гладком стволе — темное, блестящее. Знакомое. Она видела это много раз.
— Руки, бесхвостая кошка, — скомандовал кто-то, — опусти! Или сам будешь искать, кто согласится тебя штопать. А сделаешь девочке что-нибудь — даже искать не сможешь.
— Она пришла открыть окно! — рыкнул Тауриг, неохотно разжимая лапы. Лисси сразу осела на землю и даже сказать ничего не смогла. — Я видел, она…
— А я видел, как ты ребенка убить собирался, — перебил тот же голос. — И чему я больше поверю, как ты думаешь? Твоим словам или собственным глазам? Ну-ка, отойди вправо на пять шагов. И не поворачивайся.
— Я не стал бы — только напугать хотел, — Тауриг сдвинулся с места боком, по-крабьи, и Лисси увидела наконец, кто был за его спиной, и на этот раз не устрашилась. То ли сил на не осталось бояться, то ли второй раз уже не так пугающим показался. Она вдруг обнаружила, что сама руки к нему тянет:
— Террион!
И Террион оказался рядом, на корточках — ножи в правой руке, левая гладит ее по спине.
— Цела?
Лисси кивнула и сразу же пожалела об этом. В ушах сильно зашумело.
— Тауриг правда ничего мне не сделал, — а голос подвел, сорвался. — Но я тоже ничего сделала! Я только увидела, что оттуда кто-то идет!
Тауриг шевельнулся. Лисси испугалась, что он прыгнет — но нет, не стал. Пока, значит, помнил, кто в их семерке быстрее.
— Здесь ничего нет, сам видишь, — заговорил он снова, но обращался не к ней. — Но однажды на моих глазах незримое для других окно открыли. Из всех, кто был тогда вокруг, я один... остался. А у нее точно есть дар. Я должен был помешать…
Ничего это не в ушах шумит, догадалась Лисси. Это же окно! Этот гул, и скрип...
— Дар и у меня есть, — огрызнулся Террион, — и у Зимы. Но только мы здесь, а не с теми, из-за кого окна появляются. И кстати о даре: Зима тебе за сестру добавит, если у меня мало поводов будет. Тебе, считай, повезло, что я заметил, как она уходила из лагеря.
Скрип, и стук, и влажный шорох, словно что-то выдирают из земли.
— Террион! — взвизгнула Лисси. — Слышишь? Оно открывается, он идет сюда!
— Я не слышу, Лисс, — признался Террион, — но верю,что ты слышишь и видишь. Расскажи, что там. У меня с собой то, что поможет закрыть проход, а если заранее приготовиться, получится лучше.
— Там окно, — Лисси очень старалась не бояться, — оно уже не с локоть, а с меня ростом. Оно очень шумит. И виден лес, плохой какой-то и голый. А по этому лесу… — тут она все-таки затряслась, — идет сюда этот, как дуб, огромный, и опутан корнями и ветками…
— Кто? — не выдержал Тауриг.
— Человек! — вот это и было страшнее всего, страшнее злости Таурига и гнева Терриона, об этом даже вспоминать не хотелось. Лисси расплакалась бы, раз уж вспомнила, но Террион так крепко стиснул ее, что не вдохнуть было для плача. Стиснул — выпустил, и Лисси уставилась на него: по лицу Терриона растекалась улыбка!
— Диг! — сказал он непонятное. И, видя недоумение, объяснил:
— Не человек, Лисс, — флорант!
Флорант, смешанный из числа древесных! Лисси слыхала о них, но не видала. Говорят, их всегда было мало, хотя они и были самыми спокойными из всех смешанных. Может быть, потому и мало — смешивали-то для сражений, зачем нужны миролюбивые воины? Ее нынешние приятели упоминали только об одном таком, когда-то входившем в Кварту. Она не помнила, как его звали. И почему вдруг флорант, родившийся в этом мире, оказался там? Она-то думала, что на той стороне только Террион бывал!
Спросить опять было некогда — Террион торопился.
— Покажи, где встать, чтобы быть на линии окна и на три шага левее его, — потребовал он. Лисси кивнула, соглашаясь, и он взглянул на Таурига:
— Твое место — справа от окна, в дюжине шагов от нас. Не обращаться, пока не скажу. Если вообще не скажу, вообще не обращаться. Что бы ни случилось.
— Понял, — буркнул тот. — Попробую. Все-таки отправил бы ты девочку в лагерь...
— Если она права, уже поздно. Лови.
Лисси не разглядела, что там снял с плеча и бросил ему Террион, но Тауриг ловко выхватил это из темноты.
— Нда... с такими игрушками я не очень, — неохотно признал он, вертя добычу в руках.
— Учиться надо было. Никто не мешал.
— Террион, а что там? — тихонько спросила Лисси. Спросила — и сама удивилась: шум от окна никуда не делся, но не заглушал ее шепота. Словно она слышала этот шум каким-то другим слухом. Наверно, так и проявлялся тот дар, которого Альди ей не желал. Чем ему дар не угодил, непонято было — можно же просто не обращать внимания на этот второй слух, сосредоточиться на обычном. — Что-то сложное?
— Лук, — отозвался Террион. — Стрелы заколдованы, стоит нужному количеству попасть в окно — оно разрушается. Только неизвестно заранее, сколько магии потребуется для каждого окна. А подобрать пролетевшие мимо обычно не удается.
— Может, лучше я тогда? Я хорошо стреляю! — воспрянула Лисси. Стрелять ей в самом деле нравилось — сразу понравилось, едва лишь попробовала. Альди даже маленький лук ей достал — убедила, что не забросит, будет в него играть.
— Уж точно лучше Пумы, — хмыкнул Террион, — я видел. Но нет, ты в деле не участвуешь. Пума окажется от прохода шагах в пяти, с такого расстояния даже он попадет.
— Но я и с двадцати могу!
— Можешь. Но сейчас не будешь. Вместо этого еще раз заглянешь в окно, скажешь, что там творится и встанешь за мной. Шесть закрывающих стрел я оставил нам — пять отсюда доброшу, одна у тебя будет, пока не закончим. С ней тебя никто не тронет.
Лисси прикусила губу. Почему мальчишки такие упрямые, даже когда взрослые?! Террион, конечно, всегда попадет в цель, но Тауриг… Квартероны не в ладах с оружием, все знают. Гверин говорил: это потому, что они сами оружие. Он вроде как гордился этим. А Орси, наоборот, смеялся над собой: куда уж, спрашивал он, с нашими неуклюжими лапами браться за тонкие штучки? Мы ведь почти целиком превращаемся — руки тоже, и чем тогда лук или клинок держать?
А интересно вот, кем же становится Орси? По его прозвищу — Большой Орсо — Лисси так и не поняла...
Ладно. Стрелу она возьмет, хорошо. И что заоконное чудище — мирное, тоже хорошо. Если оно мирное. А больше ничего не было хорошего.
Лисси стиснула стрелу и неохотно бросила взгляд в окно. Тот, в корнях и ветках, был уже близко. И в самом деле выглядел невообразимо огромным. И все-таки страшным, очень страшным. Лицо его теперь казалось совсем человеческим, но искаженным повязкой или наплывом коры. Повязка шла чуть ниже лба — что-то гладкое, один ровный изгиб от виска до виска. Никаких глаз под ним не просматривалось, словно их и в помине не было. И все-таки безглазый как-то находил дорогу.
— Т-ттеррион! — Лисси в ужасе схватила приятеля за руку. — Как это, а?
— Диг, — выдохнул непонятное тот, — точно же Диг! Зеленник!
Шагнул вперед, выдернув свою ладонь из пальцев Лисси, — и тотчас остановился, будто налетев на стену.
Обернулся.
— Лисс… дай-ка мне руку еще раз.
— Зачем? — очень подозрительно спросила Лисси, а сама руку сразу протянула. Все фокусы с “зачем” ничего для нее не значили, как ее Альди ни учил.
— Я... вижу то, о чем ты говоришь, когда ты так делаешь. Перестаю, когда отпускаешь. Лисс, это важно. Покажи мне еще раз, что там.
— Тогда смотри скорее! — Лисси стиснула его руку снова. — Вот!
Теперь Террион молчал. Заговорил Тауриг:
— Так это он? Пропавший, когда пытались в прошлый раз закрыть это окно? Может, тогда правда и то, что если один из наших пройдет внутрь, окно закрывается?
— Может, и правда, но не всегда. Только если пройдет тот, кому там место.
— Я всегда думал, что дело просто в магии, — сказал Тауриг. — Что в нас есть ее след, и мы сами — что-то вроде этих клятых стрелок, которыми я все-таки надеюсь попасть куда нужно. А она, значит, разная…
— Может, не она, а мы. Мы разные. А сейчас заткнись, будь добр, и приготовься. Он выходит. Лисс, встань мне за спину, мне нужны обе руки.
Лисси спряталась за Терриона и опустила руки. Бросила взгляд на Таурига. Тот незряче уставился в темноту. И вдруг воздух между ними вспыхнул огнем и хрупнул, как ледок под ногой. Потянуло земляным и сырым запахом. Потом сияние разошлось в стороны, и из его несветящегося чрева показалась голова. Огромная, да, но без всякой коры и сучьев — просто человеческая. С нормальными серо-зелеными глазами.
Потом появилась шея. Широченные плечи.
— На “три” начинаем, Диг, — объявил Террион, будто не сомневался, что флорант не растеряется и послушается, — соберись. Пума, и ты. Один. Два. Три!
Флорант выскочил наружу и покатился по земле, и в тот же миг стрелы ушли на ту сторону. Одна, другая, третья — почти без пауз. Но проход все еще оставался открытым, когда Лисси увидела, как из глубины больного леса к нему приближаются какие-то крупные омерзительно извивающиеся твари. Вдруг несколько из них поднялись в воздух.
— Скорее! — взвизгнула Лисси.
С четвертой стрелой Тауриг промедлил, но Террион бросил пятую быстрее, так что обе вошли в проем одновременно. Тогда запах изменился, шум утих, а сияние затрепетало, сплющилось и втянулось само в себя. Окна не стало.
Тауриг потом рассказывал, что непосредственно на возвращение Зеленника Террион отреагировал куда сдержаннее, чем на саму догадку о возможности его возвращения. Но Альди был совершенно уверен, что где-нибудь между “Так лагерь все еще на прежнем месте?” и “А в тактики теперь прочат Орсо” прозвучала и шутка про сапоги. Мол, наконец-то будет кому за ними присмотреть, если что, и Террион может больше не волноваться.
Лисси, впрочем, ничего такого ему не сообщила: во-первых, потому что он ужасно накричал на нее, когда увидел, а во-вторых… во-вторых, разговоры она попросту проспала. Как только суета вокруг окна закончилась, она присела на травку и на минуточку закрыла глаза, наслаждаясь тишиной, — а открыла их уже на своей постели. Сама потом долго приставала к Альди с вопросом, кто же ее принес, и, кажется, удивилась, узнав что это был Тауриг. Альди находил удивительным как раз ее удивление. Не менее удивительным, чем вспыхнувшее в Тауриге желание научиться обращению с оружием.
И все-таки больше всего поразило его не это, а причина возвращения Зеленника. В Кварте всегда ходили легенды о том, что рано или поздно каждый из смешанных находит “свое” окно, куда его начинает тянуть. И, возможно, так в самом деле происходило — или просто у кого-нибудь кончалось терпение, когда какой-либо проход в чужие края не удавалось закрыть слишком долго и появлявшиеся оттуда твари досаждали слишком сильно. Но только после второго появления Дига Альди впервые услышал, чтобы квартерона потянуло назад.
Это разрушало все известные ему теории о смешанных и магии. Было полностью вне традиции. Хотя он допускал, что со временем появятся предания и такого сорта.
Но сперва всех их ждут большие приключения.
URL записиНазвание: Высокое окошко
Автор: Только сказки
Артер: Karego
Бета: Только сказки
Размер: (миди) 4750 слов
Категория: джен
Жанр: приключения, фэнтези, драма
Рейтинг: G
Саммари: Лисси находит открывающееся окно
От автора: ХЭ. Хотя насчет "Э" можно сомневаться.
Арт поразительно вписался в цепь историй о мире Кварты. арт-заявка
читать дальше
Окошко располагалось высоко — чтобы заглянуть, Лисси пришлось встать на цыпочки, а ведь она для своих одиннадцати лет была большой. Ничего особенного по ту сторону не оказалось — одни деревья и кусты, не самые привычные, но это были деревья и кусты, и только. Лисси даже не была уверена, что где-нибудь в здешнем лесу не растут такие же. И все равно смотреть было интересно — никогда еще она не видела ничего, подобного самому окну.
Оно было почти круглым — может быть, чуть сплюснутым с боков. Оно висело в нигде — просто воздухе рядом с опушкой леса желтело небольшое, с локоть размером, пятно. Оно вело в никуда, но само было чем-то — и это нечто гудело, точно затихающий после удара кусок металла. Или так, словно кто-то напевал себе под нос песенку без слов. Лисси по звуку и нашла его и сразу поняла, что перед ней такое и что происходит. Это было окно, и оно открывалось.
Досадно, что там, во втором нигде, тоже оказался лес — Лисси с удовольствием посмотрела бы на что-нибудь другое, прежде чем окошко закроют. Но ничего не поделаешь, оно вело туда, куда вело, а не куда бы ей захотелось заглянуть. Так что она покрутилась вокруг, запоминая потусторонний вид и здешние окрестности, и заторопилась в лагерь. До обеда ее там не ждали, но с окнами шутить было нельзя. Кто знает, как быстро они станут расти и кому приглянется получившийся проход.
В лагере тянуло дымком и немного псиной, царила привычная предобеденная суматоха — у костров, где готовилась еда, толкались и суетились не меньше, чем на площадках для схваток и упражнений. А кое-кто, как обычно, держался на отшибе, в компании одних только сухих коряг. Заметив возле них песочно-коричневый силуэт, Лисси обрадовалась.
— Террион! — крикнула она, подбегая. — Террион, я нашла окно! Там, у опушки...
Приятель обернулся, и Лисси попятилась. Не из-за ножей в его руках — ножи всегда были при нем, если он не метал их в цель и не точил, то мог жонглировать, для ее или собственного развлечения, и никогда не ронял и пальцев не ранил. Так что ножей она не испугалась, а вот его лица... скалился Террион нехорошо. Собаки так выглядят, когда броситься хотят.
— Окно! — рявкнул он. — Седьмая!
Лисси дрогнула — наконец увидела то, о чем и Альди, ее брат, и Галлоран, с которым она пришла в лагерь, и сам Террион говорили. Террион в самом деле был много старше нее и вообще старше большинства из отряда и мог быть очень неприятным. Даже страшным.
Как, выходит, и остальные в Кварте. Лисси прежде такого не ощущала, хотя и понимала, что это должно быть правдой.
Но обдумать открытие сразу не удалось — все мигом перевернулось, смешалось, закрутилось и растеклось по-другому. Пахнуло острым звериным духом, и тут же от залитого костра понесло гарью, смех затих и остальной шум изменился: ближайшая, седьмая по счету, площадка для состязаний опустела, а все, кто там был, — Орси, громадная громадина, и Гверин, и рыжий, как сама Лисси, и Тауриг, почти невидимка, если играть с ним в прятки, и еще несколько квартеронов, которых Лисси знала хуже, — потянулись за пределы лагеря. А Террион — она и глазом моргнуть не успела — уже рассовал ножи по ножнам и присел перед ней корточки, скорчился, чтобы еще ниже казаться, и за руки взял:
— Лисси, где?
Он губу закусил, чтобы не скалиться, и Лисси успокоилась. Ладно, может, он и страшный, но не для нее. Сверху вниз глядя, принялась рассказывать, а он кивал. Потом отослал ее к брату и ушел с небольшим отрядом.
Альди, конечно, скрипнул зубами, что его с малявкой оставили, но на сестру злиться не стал. А Лисси и не надеялась, что ее с собой возьмут, хотя с удовольствием показала бы дорогу. И еще разок на окошко посмотрела бы, а что? Не каждый день такое увидишь. Но Террион хорошо знал окрестности, а у окна в самом деле могло быть опасно. И тут уж не только люди, но и сами смешанные были против того, чтобы она смотрела, как они сражаются. Ну, и не то чтобы она хотела, как оказалось. Лучше бы и дальше только играть с ними.
Обед прошел тихо, и до ужина никто больше из лагеря не отлучался. Лисси разрешили играть на второй и третьей площадках, но в конце концов она осталась у шатра, который занимала с братом.
Ушедший отряд вернулся в сумерках, когда Лисси уже готовилась ко сну. Альди вышел встречать их, и Лисси решила не засыпать, пока он не придет назад и не расскажет. Но Альди явился нескоро и понурым.
— Что там, Аль? — обмирая, спросила Лисси. — Кто-нибудь... кто-то... что с ними?
— Нет-нет, Лисс, все целы, — Альди изобразил оживление, — повезло. Все уже здесь, в лагере, ужинают, а там поставлен часовой.
— Один? — не поняла Лисси. Какие бы легенды о Кварте ни ходили, даже квартерону одному возле дыры, из которой может выбраться что угодно, делать было нечего.
— Там ничего нет, — буркнул Альди. — Окна не нашли.
— Я плохо объяснила? — Лисси удивилась. Ведь даже если Террион не так ее понял, слышно-то открывающееся окно было издалека. — Может, я им завтра все-таки покажу?
— Не надо. Бойцо... — Альди запнулся. В Кварте лиссиного любимчика Терриона знали как Бойцового Петуха, склочника и забияку, но Лисси не любила прозвищ. — Террион говорит, что однажды окно в этом месте уже открывалось. Именно там. Может быть, это вот-вот повторится. Скорее всего.
Голосу Альди был совсем нерадостным.
— Это плохо? Оно опасное? — Лисси вцепилась в одеяло.
— Плохо, что ты его видела и слышала, Лисс, когда еще никто не видит и не слышит. Я-то надеялся, что у тебя нет никакого дара. А окно… Кажется, в тот раз из него появлялись летучие гадюки. Если я правильно помню.
Ух, вот это жуть! Лисси скорчилась в комок.
— И как вы их победили? — это же было важнее, чем дар. Какая разница, есть ли он у нее? Дальше Кварты или башен Серых Сестер дар ее не завел бы, а она уже находилась тут, среди квартеронов. И у Сестер какое-то время пожила.
— Я в этом не участвовал, — Альди уставился на полог, отделявший его половину шатра от половины,принадлежащей Лисси. — Я тогда был новичком и не так много умел, чтобы меня отправили с остальными. А Территон, и Гверин, и Орс были. И еще кое-кто, кого ты не застала.
Не застала… Лисси забралась под одеяло с головой и засопела. Думать, что новые друзья могут погибнуть или пропасть, не хотелось, а они все-таки могли. Именно поэтому в Кварте всегда был открыт набор, и сама она тут очутилась именно поэтому — Галлорана привела…. и Тауриг появился поэтому же, а не потому, что среди этих дылд ей не с кем было играть в прятки. А играть было не с кем — квартеронов же чуть не с другого конца света видно! И от них не спрятаться — слышат издалека или чуют… Ну, Террион мог бы с ней играть, он был нормального роста и вообще не смешанный, обычный человек, но он в прятки не хотел. Говорил, что и так по кустам и канавам слишком много ползать приходится, больше не тянет. А Тауригу ползать и прятаться даже нравится, и делает он это так, что его сроду не заметишь. А ведь тоже огромный, чуть-чуть ниже Орси. Интересно, есть ли на свете кто-нибудь выше Орси… И сильнее. И правду ли говорят, что у всех в Кварте по пятку жизней?
Или просто ошибаются, считая квартеронов мертвыми, когда те еще живы?
— А правда, что Терриона хоронили уже много раз? — высунула Лисси из-под одеяла нос.
— Только на моей памяти дважды, — усмехнулся Альди, — и в первый раз все гадали, как быть с сапогами.
***
Сапоги у Терриона — высокие, щегольские, мягкой кожи, с добротным каблуком. Когда отряд по тревоге поднимали, Террион как раз присел обуться. Мир треснул прямо над его макушкой: окно не гудело, не пело — грохнуло, и в открывшийся проем ломанулась гигантская башка вроде змеиной на длинной-предлинной шее. Лязгнули челюсти, тварь мотнула головой — и Террион исчез в пасти, пасть — в окне, а окно снова захлопнулось. Только сапоги остались.
Высокие, с большим добротным каблуком. Террион всегда такие заказывал — он и для человека был не очень рослым, а среди смешанных и вовсе казался ребенком. Зверолюди все были гигантами, и полукровки, и их потомки, квартероны — попробуй слепи два существа в одно, тем более — когда самых здоровых для смешивания отбирали. Даже Альди, Альди Зима, один из тех, кого уже без примеси зверей создавали, и тот был выше Терриона. Потому и сапоги были с каблуком, и попробуй только посмотри косо.
Оружие Терриона — не клыки и когти, как у большинства из Кварты, а ножи. Дюжина всегда при себе, и все, как заговоренные, в цель ложатся. Прозвище Терриона — Бойцовый Петух, под прозвищем его и знают. Как и всех в Кварте. Только от родового имени он, не как квартероны, не отказывался — не знал его.
Друзья Терриона — ха, не было их никогда. Ни в цирке кочевом, куда прибилась его мать на исходе срока, да там и осталась, когда он родился; ни потом, когда она умерла; ни после, когда вырос и ушел, два номера цирковых поломав — акробатов, общий, и свой собственный, жонглера. Не в хорошее место ушел — в никуда, не ужился. И потом ни с кем не уживался, со зверями только неплохо ладил. Вот и подался в Кварту. Те, кого туда все-таки приняли, в руках себя держать умеют и забияке не ответят.
А кто ответил бы — ходил бы потом раны зализывал.
Тактик Кварты сам взялся его учить — пожалел, с таким даром необученные редко до зрелости доживают. Как Террион дожил — никто не понимал, даже тактик.
Дар Терриона — уходить во сны, и кто знает, где он проснется? Если никто специально звать не будет — где угодно. Зато и сбежать может отовсюду, стоит только уснуть.
Но если там опасно и не до сна, как вот с этой пастью… кто же в пасти уснет?
Все-таки после пасти четверо суток ждали, тактик сказал, что есть еще надежда. На пятые поняли — все. На шестые наведались в Лиллье, в кабак на окраине. Всерьез напиваться нельзя было, да и с чего бы всерьез, никто без забияки не страдал, но как товарища помянуть его хотели, и, значит, немного выпить было позволительно. Гверин Секач, рыжий, как Лисси, по которой Альди тогда уж год как скучал, выпив, и спросил:
— Сапоги-то куда дели? Не хоронили же их вместо тела?
— У меня они, — отозвался Диг, Дигорь Зеленник, флорант. Альди он очень нравился, да всем он нравился — самый дружелюбный и уравновешенный во всей Кварте. Был. Вокруг него вечно все собирались. — Вернется — отдам.
— Думаешь, сумеет найти нас? Тактик больше уже не может не спать и караулить.
— Не сумеет — сами поищем. Никогда не думал на ту сторону сходить?
— Не, Диг, туда меня не тянет, — фыркнул Гверин. — Вдруг в россказнях про то, что окна навсегда закрываются, стоит только нужному из нас туда пройти, все-таки есть что-то? Не хочу проверять, мне и тут неплохо.
И тогда дверь кабака хлопнула — Альди потом долго еще вспоминал, что шаги не показались знакомыми. Потому что, наверно, не те сапоги были, в них все дело оказалось. Или в том, что Террион устал до полусмерти.
— Что ж меня-то на гулянку не позвали, дружки-приятели? — и голос был не похож на его обычный, так — карканье какое-то. Правда, он и раньше мелодичным не казался.
— Не докричались, вот сейчас зовем. Выпей, поешь и пойдем — заберешь свое имущество, — Зеленник налил вина и кружку вроде-как-покойнику протянул.
— Ну ты даешь, Диг, — засмеялся Секач, — как знал! Эй, пташка, где был-то?
— А, боров... Где был, там меня уж нет, и другим соваться туда не стоит. Хотя тебе бы там обрадовались — мясо все-таки.
— А тебя, цыпленок, отпустили, разглядев, какой тощий?
В общем, не удались поминки. И Секач тоже так думал — драки ведь не получилось. Но в присутствии Дигоря драк и не бывало. И сапоги Террион получил назад в тот же вечер. Сразу оживился.
А через несколько дней открылось окно с гадюками. И конца им не было, соврал Альди сестре, намекнув, что не очень помнит. Прекрасно он помнил, еле живые ребята возвращались, посменно там несколько суток стояли, сколько заколдованных стрел извели — все равно затишья бывали редкими. Но однажды лагерь проснулся — окна уже не было.
Потом оказалось, что и Зеленник исчез.
Если бы не Большой Орсо, наверно, они все бы тогда перессорились, хотя про дисциплину не забывали. Да кто бы им дал забыть? Ни тактик, ни стратег не позволили бы. Но новый порядок в их семерке устанавливался медленно, год или больше. Только Тауригу Пуме повезло — он пришел, когда все уже наладилось.
За полгода до этого случилось сразу два чуда: Лисси объявилась, нашла Альди. И ей сразу ужасно понравился Террион, а она понравилась ему. Может, потому что нового-старого приятеля его, Галлорана, с собой привела. А может, потому что он поверил, что она им восхищается искренне. В одиннадцать лет никто не притворяется восхищенным.
***
Лисси разбудили звуки — громкие, они отдавались во всех частях шатра. И полог, и стены, и тряпичный свод — все дрожало и пело, словно обратилось в струны. Но никто не бегал по лагерю и не кричал в изумлении, будто такое сотни раз уже случалось. Судя по всему, лагерь спал, и Лисси окончательно проснулась уже от этого. Разве такое было возможно? Как они могли не слышать? Окошко теперь не просто гудело — оно наполняло окрестности музыкой.
Лисси выбралась из-под одеяла и прокралась на половину Альди. Тот лежал навзничь, обнимая подушку, и был удивительно похож на себя трехлетней давности — такого, каким был еще дома. Днем он теперь выглядел старше и отстраненнее, а во сне будто расколдовывался. Конечно, не менялся так серьезно, как Галлоран с его сонным заклятием, но все-таки разница была заметной. Наверно, подумала Лисси, глупо было надеяться, что маги больше не станут создавать смешанных, если в мире все само то и дело смешивается и превращается. Кто бы удержался, если бы мог создать, когда все это постоянно происходит у тебя на глазах?
Лисси сделала шажок к постели брата, собираясь разбудить его, — и остановилась.
Прежний, домашний Альди, наверно, был глупее нынешнего, но жилось ему лучше. Во всяком случае, улыбался он чаще. Лисси стало жалко будить его — пусть немножко еще побудет веселым дуралеем. Она и одна доберется до места — все равно в этом лесу ничего страшнее квартеронов быть не может. Говорят, звери боятся их точно так же, как люди, и всегда покидают края, в которых разбивает лагерь Кварта...
Она выскользнула наружу и огляделась. Луна заливала лагерь светом, серебря круглые бока шатров. Кое-где между шатрами горели костры, и там, должно быть, все было видно отчетливо. Но в лесу, куда ей было нужно, стояла тьма. Хорошо еще, что она знала, где Альди держал большой фонарь и как зажечь это чудовище. Уж с фонарем-то она как-нибудь дойдет. Говорят, правда, что ночью все выглядит иначе и заблудиться ничего не стоит, но ведь у нее был еще один проводник — музыка. Ну, и мурашки — такие большие, что, казалось, подталкивают ее в спину. Лисси им не удивлялась. Музыка музыкой и страх страхом, а ночью и вправду было холодно. Зря она не взяла с собой одеяло. Хотя тащить и его, и большой фонарь она бы не смогла...
Вот так, шепча сама себе разную ерунду, она потихоньку выбралась за пределы лагеря и, вступив в лес, зажгла фонарь. Желтое пятно заметалось под ногами, напоминая о желтом пятне окошка, и Лисси заторопилась. Окно ждало ее и звучало все громче.
Вот оно, здесь, за тройкой елок...
Вокруг по-прежнему никого не было, и она бы удивилась отсутствию часового, котором упоминал Альди, если бы только могла думать. Но сейчас окно поглощало все ее внимание.
На этот раз ей уже не пришлось тянуться вверх — нижняя граница окна оказалась на уровне груди. Верхняя тоже отступила от прежней высоты, но не вниз, а вверх, да и в ширину окно прибавило. Если бы Лисси нашла, что использовать как подоконник, она могла бы шагнуть в проем окна и поместиться в нем, не наклоняя головы.
Из проема лился тусклый разреженный свет, только не лунный — на дневных заоконных небесах сгустились тучи, и лес, что был по ту сторону, стал выглядеть чуждым или больным. Лисси больше не думала,что он похож на здешний. Теперь смотреть на него было неприятно, хотя делать это по-прежнему тянуло. Разглядеть и запомнить в подробностях, чтобы потом когда-нибудь понять — вот что она собиралась сделать.
А если отойти вдоль окна как можно дальше влево и заглянуть вправо, можно увидеть, что среди деревьев проступает человеческая фигура.
Высокая (Лисси от изумления показалось невероятное — будто даже выше Орси) фигура была опутана ветвями и корнями. Или, может быть, они были ее частью. Но она казалась живой, и она двигалась — медленно, тяжело, неуклюже. Со всем этим живым грузом, опутывавшим ее, порою закрывавшим лицо, она шла к окну.
Лисси даже не пискнула — рванула с места, как оленек. Но убежала недалеко. Кто-то вырос ее нею из-под земли или упал с небес, кто-то схватил ее и держал крепко. А потом встряхнул.
— Что ты здесь делаешь?
Тауриг! Лисси перевела дух. Как хорошо, что она не выронила фонарь — она бы никогда его не узнала темноте и умерла бы от ужаса! Конечно, здесь должен был остаться именно Тауирг — кого найдешь лучше, если нужно спрятаться и ждать! Тауриг-невидимка, лучший в мире игрок в прятки — он тут, и теперь все будет в порядке. Он не даст тому страшному выбраться наружу.
Она даже глаза на миг закрыла от облегчения. Даже на пение окна перестала обращать внимание.
— Я спрашиваю: что. Ты. Здесь. Делаешь! — Тауриг этой музыки словно и не слышал. Встряхивал Лисси при каждом слове.
— Тауирг! — закричала она. — Больно!
— Отвечай! — рявкнул он, а рук так и не разжал.
Это же Тауриг, сказала себе Лисси, ее приятель Тауирг. Тауриг Пума.
Тауриг Пума очень рассержен.
И ему ничего не стоит свернуть ей шею.
У Лисси ноги подкосились и макушке вдруг стало холодно. Если бы Тауриг не держал крепко, как капкан, упала бы.
Что-то свистнуло у щеки Таурига и воткнулось в дерево, загудев. Лисси оглянулась на звук. Что-то дрожало в гладком стволе — темное, блестящее. Знакомое. Она видела это много раз.
— Руки, бесхвостая кошка, — скомандовал кто-то, — опусти! Или сам будешь искать, кто согласится тебя штопать. А сделаешь девочке что-нибудь — даже искать не сможешь.
— Она пришла открыть окно! — рыкнул Тауриг, неохотно разжимая лапы. Лисси сразу осела на землю и даже сказать ничего не смогла. — Я видел, она…
— А я видел, как ты ребенка убить собирался, — перебил тот же голос. — И чему я больше поверю, как ты думаешь? Твоим словам или собственным глазам? Ну-ка, отойди вправо на пять шагов. И не поворачивайся.
— Я не стал бы — только напугать хотел, — Тауриг сдвинулся с места боком, по-крабьи, и Лисси увидела наконец, кто был за его спиной, и на этот раз не устрашилась. То ли сил на не осталось бояться, то ли второй раз уже не так пугающим показался. Она вдруг обнаружила, что сама руки к нему тянет:
— Террион!
И Террион оказался рядом, на корточках — ножи в правой руке, левая гладит ее по спине.
— Цела?
Лисси кивнула и сразу же пожалела об этом. В ушах сильно зашумело.
— Тауриг правда ничего мне не сделал, — а голос подвел, сорвался. — Но я тоже ничего сделала! Я только увидела, что оттуда кто-то идет!
Тауриг шевельнулся. Лисси испугалась, что он прыгнет — но нет, не стал. Пока, значит, помнил, кто в их семерке быстрее.
— Здесь ничего нет, сам видишь, — заговорил он снова, но обращался не к ней. — Но однажды на моих глазах незримое для других окно открыли. Из всех, кто был тогда вокруг, я один... остался. А у нее точно есть дар. Я должен был помешать…
Ничего это не в ушах шумит, догадалась Лисси. Это же окно! Этот гул, и скрип...
— Дар и у меня есть, — огрызнулся Террион, — и у Зимы. Но только мы здесь, а не с теми, из-за кого окна появляются. И кстати о даре: Зима тебе за сестру добавит, если у меня мало поводов будет. Тебе, считай, повезло, что я заметил, как она уходила из лагеря.
Скрип, и стук, и влажный шорох, словно что-то выдирают из земли.
— Террион! — взвизгнула Лисси. — Слышишь? Оно открывается, он идет сюда!
— Я не слышу, Лисс, — признался Террион, — но верю,что ты слышишь и видишь. Расскажи, что там. У меня с собой то, что поможет закрыть проход, а если заранее приготовиться, получится лучше.
— Там окно, — Лисси очень старалась не бояться, — оно уже не с локоть, а с меня ростом. Оно очень шумит. И виден лес, плохой какой-то и голый. А по этому лесу… — тут она все-таки затряслась, — идет сюда этот, как дуб, огромный, и опутан корнями и ветками…
— Кто? — не выдержал Тауриг.
— Человек! — вот это и было страшнее всего, страшнее злости Таурига и гнева Терриона, об этом даже вспоминать не хотелось. Лисси расплакалась бы, раз уж вспомнила, но Террион так крепко стиснул ее, что не вдохнуть было для плача. Стиснул — выпустил, и Лисси уставилась на него: по лицу Терриона растекалась улыбка!
— Диг! — сказал он непонятное. И, видя недоумение, объяснил:
— Не человек, Лисс, — флорант!
Флорант, смешанный из числа древесных! Лисси слыхала о них, но не видала. Говорят, их всегда было мало, хотя они и были самыми спокойными из всех смешанных. Может быть, потому и мало — смешивали-то для сражений, зачем нужны миролюбивые воины? Ее нынешние приятели упоминали только об одном таком, когда-то входившем в Кварту. Она не помнила, как его звали. И почему вдруг флорант, родившийся в этом мире, оказался там? Она-то думала, что на той стороне только Террион бывал!
Спросить опять было некогда — Террион торопился.
— Покажи, где встать, чтобы быть на линии окна и на три шага левее его, — потребовал он. Лисси кивнула, соглашаясь, и он взглянул на Таурига:
— Твое место — справа от окна, в дюжине шагов от нас. Не обращаться, пока не скажу. Если вообще не скажу, вообще не обращаться. Что бы ни случилось.
— Понял, — буркнул тот. — Попробую. Все-таки отправил бы ты девочку в лагерь...
— Если она права, уже поздно. Лови.
Лисси не разглядела, что там снял с плеча и бросил ему Террион, но Тауриг ловко выхватил это из темноты.
— Нда... с такими игрушками я не очень, — неохотно признал он, вертя добычу в руках.
— Учиться надо было. Никто не мешал.
— Террион, а что там? — тихонько спросила Лисси. Спросила — и сама удивилась: шум от окна никуда не делся, но не заглушал ее шепота. Словно она слышала этот шум каким-то другим слухом. Наверно, так и проявлялся тот дар, которого Альди ей не желал. Чем ему дар не угодил, непонято было — можно же просто не обращать внимания на этот второй слух, сосредоточиться на обычном. — Что-то сложное?
— Лук, — отозвался Террион. — Стрелы заколдованы, стоит нужному количеству попасть в окно — оно разрушается. Только неизвестно заранее, сколько магии потребуется для каждого окна. А подобрать пролетевшие мимо обычно не удается.
— Может, лучше я тогда? Я хорошо стреляю! — воспрянула Лисси. Стрелять ей в самом деле нравилось — сразу понравилось, едва лишь попробовала. Альди даже маленький лук ей достал — убедила, что не забросит, будет в него играть.
— Уж точно лучше Пумы, — хмыкнул Террион, — я видел. Но нет, ты в деле не участвуешь. Пума окажется от прохода шагах в пяти, с такого расстояния даже он попадет.
— Но я и с двадцати могу!
— Можешь. Но сейчас не будешь. Вместо этого еще раз заглянешь в окно, скажешь, что там творится и встанешь за мной. Шесть закрывающих стрел я оставил нам — пять отсюда доброшу, одна у тебя будет, пока не закончим. С ней тебя никто не тронет.
Лисси прикусила губу. Почему мальчишки такие упрямые, даже когда взрослые?! Террион, конечно, всегда попадет в цель, но Тауриг… Квартероны не в ладах с оружием, все знают. Гверин говорил: это потому, что они сами оружие. Он вроде как гордился этим. А Орси, наоборот, смеялся над собой: куда уж, спрашивал он, с нашими неуклюжими лапами браться за тонкие штучки? Мы ведь почти целиком превращаемся — руки тоже, и чем тогда лук или клинок держать?
А интересно вот, кем же становится Орси? По его прозвищу — Большой Орсо — Лисси так и не поняла...
Ладно. Стрелу она возьмет, хорошо. И что заоконное чудище — мирное, тоже хорошо. Если оно мирное. А больше ничего не было хорошего.
Лисси стиснула стрелу и неохотно бросила взгляд в окно. Тот, в корнях и ветках, был уже близко. И в самом деле выглядел невообразимо огромным. И все-таки страшным, очень страшным. Лицо его теперь казалось совсем человеческим, но искаженным повязкой или наплывом коры. Повязка шла чуть ниже лба — что-то гладкое, один ровный изгиб от виска до виска. Никаких глаз под ним не просматривалось, словно их и в помине не было. И все-таки безглазый как-то находил дорогу.
— Т-ттеррион! — Лисси в ужасе схватила приятеля за руку. — Как это, а?
— Диг, — выдохнул непонятное тот, — точно же Диг! Зеленник!
Шагнул вперед, выдернув свою ладонь из пальцев Лисси, — и тотчас остановился, будто налетев на стену.
Обернулся.
— Лисс… дай-ка мне руку еще раз.
— Зачем? — очень подозрительно спросила Лисси, а сама руку сразу протянула. Все фокусы с “зачем” ничего для нее не значили, как ее Альди ни учил.
— Я... вижу то, о чем ты говоришь, когда ты так делаешь. Перестаю, когда отпускаешь. Лисс, это важно. Покажи мне еще раз, что там.
— Тогда смотри скорее! — Лисси стиснула его руку снова. — Вот!
Теперь Террион молчал. Заговорил Тауриг:
— Так это он? Пропавший, когда пытались в прошлый раз закрыть это окно? Может, тогда правда и то, что если один из наших пройдет внутрь, окно закрывается?
— Может, и правда, но не всегда. Только если пройдет тот, кому там место.
— Я всегда думал, что дело просто в магии, — сказал Тауриг. — Что в нас есть ее след, и мы сами — что-то вроде этих клятых стрелок, которыми я все-таки надеюсь попасть куда нужно. А она, значит, разная…
— Может, не она, а мы. Мы разные. А сейчас заткнись, будь добр, и приготовься. Он выходит. Лисс, встань мне за спину, мне нужны обе руки.
Лисси спряталась за Терриона и опустила руки. Бросила взгляд на Таурига. Тот незряче уставился в темноту. И вдруг воздух между ними вспыхнул огнем и хрупнул, как ледок под ногой. Потянуло земляным и сырым запахом. Потом сияние разошлось в стороны, и из его несветящегося чрева показалась голова. Огромная, да, но без всякой коры и сучьев — просто человеческая. С нормальными серо-зелеными глазами.
Потом появилась шея. Широченные плечи.
— На “три” начинаем, Диг, — объявил Террион, будто не сомневался, что флорант не растеряется и послушается, — соберись. Пума, и ты. Один. Два. Три!
Флорант выскочил наружу и покатился по земле, и в тот же миг стрелы ушли на ту сторону. Одна, другая, третья — почти без пауз. Но проход все еще оставался открытым, когда Лисси увидела, как из глубины больного леса к нему приближаются какие-то крупные омерзительно извивающиеся твари. Вдруг несколько из них поднялись в воздух.
— Скорее! — взвизгнула Лисси.
С четвертой стрелой Тауриг промедлил, но Террион бросил пятую быстрее, так что обе вошли в проем одновременно. Тогда запах изменился, шум утих, а сияние затрепетало, сплющилось и втянулось само в себя. Окна не стало.
***
Тауриг потом рассказывал, что непосредственно на возвращение Зеленника Террион отреагировал куда сдержаннее, чем на саму догадку о возможности его возвращения. Но Альди был совершенно уверен, что где-нибудь между “Так лагерь все еще на прежнем месте?” и “А в тактики теперь прочат Орсо” прозвучала и шутка про сапоги. Мол, наконец-то будет кому за ними присмотреть, если что, и Террион может больше не волноваться.
Лисси, впрочем, ничего такого ему не сообщила: во-первых, потому что он ужасно накричал на нее, когда увидел, а во-вторых… во-вторых, разговоры она попросту проспала. Как только суета вокруг окна закончилась, она присела на травку и на минуточку закрыла глаза, наслаждаясь тишиной, — а открыла их уже на своей постели. Сама потом долго приставала к Альди с вопросом, кто же ее принес, и, кажется, удивилась, узнав что это был Тауриг. Альди находил удивительным как раз ее удивление. Не менее удивительным, чем вспыхнувшее в Тауриге желание научиться обращению с оружием.
И все-таки больше всего поразило его не это, а причина возвращения Зеленника. В Кварте всегда ходили легенды о том, что рано или поздно каждый из смешанных находит “свое” окно, куда его начинает тянуть. И, возможно, так в самом деле происходило — или просто у кого-нибудь кончалось терпение, когда какой-либо проход в чужие края не удавалось закрыть слишком долго и появлявшиеся оттуда твари досаждали слишком сильно. Но только после второго появления Дига Альди впервые услышал, чтобы квартерона потянуло назад.
Это разрушало все известные ему теории о смешанных и магии. Было полностью вне традиции. Хотя он допускал, что со временем появятся предания и такого сорта.
Но сперва всех их ждут большие приключения.
@темы: не моё
-
-
14.07.2015 в 21:33А я могу показать, кстати, как выглядит Лисси.
-
-
14.07.2015 в 22:04-
-
14.07.2015 в 22:12-
-
14.07.2015 в 22:29-
-
14.07.2015 в 22:50-
-
15.07.2015 в 15:10Мне, кстати, этот вариант прочтения этой картинки, как Лисси и кто-то из Кварты, гораздо больше нравится, чем тот, который написан на фесте
-
-
15.07.2015 в 15:16-
-
15.07.2015 в 15:18У Зяблика очень хорошо.. а вот свое мне надо будет доработать